Климатическая бомба: кто первым развяжет ядерную войну из-за пресной воды. Война за воду станет реальностью Войны из за воды

21 век - это новые вызовы человечеству, связанные с ростом населения на планете, и возникают проблемы, которые раньше человечество не испытывало в глобальном масштабе.

Прежде всего речь идет о доступе к источникам свежей пресной воды и методы их восстановления. Большинство стран мира уже сегодня испытывают дефицит пресной воды - питьевой, для орошения, для нужд населения, для нужд промышленности и так далее. И даже в таких великих странах по количеству пресной воды, как Бразилия и Россия, проблемы пресной воды существуют, потому что есть географическая разделенность между центрами экономического развития и источниками пресной воды. А доставка пресной воды даже по мощным водопроводам - более сложная проблема, чем доставка по трубопроводам нефти или природного газа. Поэтому это серьезная проблема, с которой столкнутся все страны мира.

С другой стороны, у таких стран, как Бразилия и Россия, есть возможность появления новой существенной статьи экспорта, но на пути использования этого ресурса стоит проблема доставки пресной воды по трубопроводам.

- Реальна ли Третья мировая из-за дефицита воды?

Не думаю, что реальна Третья мировая война. Речь идет прежде всего о локальных и региональных источниках пресной воды. Например, одна страна забирает, Сирия, значительную часть водопотока, а на Турцию уже воды не хватает. Есть положительные примеры, как страны бассейна Нила подписали соглашение о совместном рациональном использовании стоков воды. Но даже у нас в Центральноазиатских республиках такая проблема есть. Забираются стоки вод Амударьи и Сырдарьи. Там это доходит до масштабов экологической катастрофы. Аральское море практически исчезло. Оно уже больше напоминает большое соленое озеро, засоленность растет, аэрозоли солевые осложняют жизнь и деятельность в этом регионе.

В нашей стране проблемы существуют. Они не такие острые, как во многих странах. У нас наиболее свободные ресурсы пресной воды в Сибири, в восточной части Дальнего Востока, на Севере, около 40% территории России находится в северных районах. Но даже там стоит проблема очистки и восстановления пресной воды, несмотря на то что она там не в дефиците. Прежде всего проблема стоит в норильском промышленном районе. Та же ситуация во многих районах промышленного производства в России. Кроме того, уже сегодня в южных курортных районах стоит серьезная проблема очистки пресной воды. Правда, она не такая острая, как, например, в Мексике, где пресную воду в районе Акапулько просто нельзя пить. Вы все хорошо знаете о загрязненных реках, в которых нельзя плавать, можно только смотреть.

Нужно срочно создавать национальную программу обеспечения народного хозяйства и населения пресной водой, программу очистки водоемов от загрязнений. На эту проблему обратили внимание некоторые лидеры нашей страны. Мэр Москвы Лужков уже выпустил книгу на эту тему. Если принять национальную программу, начать строить водопроводы, можно обеспечить экспорт пресной воды, и цена ее будет выше, чем на нефть.

Даже в России пресная вода не такая уж чистая. Даже в питьевой воде, которая продается в бутылках, загрязнения высокие. Война в России, на Украине не стоит. А в Средней Азии это серьезная проблема, поскольку стоки вод забираются на ирригацию. На Ближнем Востоке ситуация обострена до предела, особенно между Турцией и Сирией, Сирией и Израилем. Серьезная проблема, потому что воды забираются странами без согласования. Такая же проблема в нескольких странах Западной Европы, пытаются договориваться. Войны возможны.

«Слишком долго мир обращал основное внимание на построенную человеком или искусственную систему управления водными ресурсами. Причем, делая это, мы не учитывали естественные механизмы природы, - говорится в вводной части 100-страничного доклада.»

Это да, схему круговорота воды в природе должны знать все школьники:
http://www.cheloveche.ru/feeds/%D0%B2%D0%BE%D0%B4%D0%B0_%D0%BD%D0%B0_%D0%B7%D0%
B5%D0%BC%D0%BB%D0%B5
Хотя часто встречаю мнение, что география в школьной программе не обязательна. А между прочим, Президент России - В. В. Путин - председатель попечительского совета именно Русского географического общества - с его основания в 2010 году.

«Ключом к переменам станет сельское хозяйство - крупнейший источник потребления и загрязнения воды.»

«В связи с этим генеральный директор ЮНЕСКО Одри Азулай замечает, что две трети лесов и заболоченных земель в мире утрачены с начала XX века - тенденция, которую необходимо остановить.»

Эту тенденцию надо не только остановить, а переломить и повернуть вспять.

«В народе давно существуют выражения «Леса – хранители вод», «Леса – рождают реки», «Где лес – там и вода, где вода – там и жизнь» и т. п. Особенно большое внимание проблеме связи лесов и вод стали уделять в конце 19 – начале 20 столетия. В это время резко усилилось уничтожение лесов в связи с развитием промышленности, участилась повторяемость засух на юге и юго-востоке России. Одну из причин этого явления видели в уменьшении лесистости.» См. https://studfiles.net/preview/1802128/page:4/

«Обеспечение устойчивого использования ресурсов планеты имеет жизненно важное значение для достижения долгосрочного мира и процветания.»

Ресурсы планеты надо восстанавливать и потом использовать, а не стенать по их утрате. Посадка деревьев для восстановления растительного покрова Земли – это и занятость, и работа на общее здоровое будущее. Именно для этого раньше существовали Лесничества, Зеленстрои, Зелентресты и прочие полезные организации. Кроме того, на субботниках люди сажали деревья и кустарники.

Известна следующая иторическая притча:
«Генерал Луи-Жубер Лиоте - командующий французскими колониальными войсками в Марокко и Алжире в начале XX века - однажды решил пройтись пешком. Был полдень, нещадно палило африканское солнце. Изнывавший от жары генерал приказал своим подчиненным обсадить дорогу деревьями, которые давали бы тень.

Но, Ваше превосходительство, деревья вырастут только через 50 лет, - заметил один из офицеров.

Именно поэтому, - прервал его старик, - работу начать сегодня же.»
http://нацкурс.рф/post135.html

Сия поучительная «рассказка» выступает в качестве эффектного эпиграфа к долговременному плану действий по развалу СССР.

Но, может, стоит использовать долговременную стратегию не для разрушения, а по прямому назначению – для развития - просто сажать деревья, и начинать работу сегодня же. Тут и РГО – в поддержку. Ведь пресной воды действительно всё меньше, а ресурс этот – стратегический.

А насчёт Африки… Зачем же они разрушили Ливию и Подземную реку Каддафи?
См. https://www.drive2.ru/b/2050661/

Границы, существующие на картах Ближнего Востока и Северной Африки, в значительной степени являются результатом непрерывных конфликтов из-за воды, перемирий и планов мирного урегулирования. Проблема воды, угрожающая национальной безопасности и внутренней стабильности государств региона, становится катализатором для конфронтации в этом регионе.

Начиная с 1990 года, Программа развития ООН издает ежегодный доклад, который в 2006 году получил название “Вне рамок дефицита: власть, бедность и глобальный водный кризис ”. Значительное внимание в этом докладе было уделено проблеме воды в странах Ближнего Востока и Северной Африки. В этом регионе более 44 миллионов человек не имеют возможность потреблять хорошо очищенную воду, 96 миллионов вообще не имеют доступа к очистке воды. В докладе отмечается, что “недостаток чистой воды и очистки уничтожает человеческий потенциал в эпическом масштабе”.

Говоря об этой проблеме, следует начать с того, что ресурсы воды на Ближнем Востоке год от года резко уменьшаются. Притом, что на территории Ближнего Востока и Северной Африки проживает 5% мирового населения, на нее приходится лишь 0,9% мировых запасов воды. Число стран Ближнего Востока и Северной Африки, нуждающихся в воде, с 3 в 1955 г. (Бахрейн, Иордания и Кувейт) увеличилось до 11 в 1990 году (включая Алжир, Сомали, Тунис, Объединенные Арабские Эмираты и Йемен). Ожидается, что еще 7 стран (Египет, Эфиопия, Иран, Ливия, Марокко, Оман и Сирия) присоединятся к списку к 2025 г. Общий возобновляемый запас воды в регионе составляет приблизительно 2,4 млрд. кубических метров в год, в то время как потребление воды составляет 3 млрд. кубических метров. Существующий дефицит воды компенсируется ее извлечением (без пополнения) из грунтовых и подземных источников.

Обычно рост потребления воды в два раза опережает рост населения. Если нынешние темпы роста численности населения, а также сельскохозяйственного и промышленного развития сохранятся, то уже через 20–30 лет вся имеющаяся в Израиле и Иордании пресная вода будет использоваться исключительно как питьевая. Сельское хозяйство сможет получать только очищенные сточные воды, а промышленность будет пользоваться опресненной морской водой. В настоящее время в этом регионе потребляется около 310 млн. кубических метров очищенных сточных вод, из которых 250 млн. кубических метров приходится на Израиль, а 60 млн. - на Иорданию. Крупномасштабное использование очищенных сточных вод не может продолжаться на протяжении долгого времени, так как ведет к высокой степени насыщения минеральными солями почв, а также источников пресной воды, находящихся как на поверхности, так и под землей.

Истощение водных ресурсов, загрязнение источников пресной воды из-за сброса промышленных стоков и неочищенных отходов, интенсивное сельскохозяйственное и промышленное использование воды, загрязнение рек, водоносных слоев и озер стоками с полей, содержащими химические удобрения и пестициды, осушение водно-болотных угодий для сельскохозяйственных целей и жилищного строительства, прирост населения в регионе увеличивает стратегическую важность воды.

Шимон Перес, один из ведущих политиков Израиля в своей книге “Новый Ближний Восток ”, говоря о причинах водного кризиса в регионе, отмечает, что “существует четыре причины того, что регион нуждается в воде - это естественные природные явления, быстрый рост народонаселения, нерациональное использование воды и политика, которая нуждается в корректировке. Мы оказались заложниками такой ситуации, когда, как только увеличивается бедность, происходит рост народонаселения и уменьшается количество воды, что в свою очередь приводит к бедности и к новому витку в увеличении народонаселения”.

С учетом вышеперечисленных факторов следует отметить, что уже существуют сложившиеся конфликтные ситуации, возникшие в отношении главных рек региона. К числу главных конфликтов, связанных с распределением воды, следует отнести:

Конфликт между Турцией и Сирией (из-за рек Тигр и Евфрат);

Конфликт между Египтом, Суданом и Эфиопией (из-за реки Нил);

Конфликт между Израилем, Палестинской Автономией и Иорданией (из-за бассейна реки Иордан).

Отношения между Сирией и Турцией были крайне напряженными по причине споров относительно распределения вод рек Тигр и Евфрат. Начиная с 1980-х, напряженные отношения между этими двумя странами несколько раз приводили их к краю войны. Несмотря на подписание в 1987 г. Протокола об обеспечении доступа Сирии к водам реки Евфрат , Турция несколько раз пыталась ограничить этот доступ. К числу таких попыток можно отнести создание проекта под названием “Юго-Восточная Анатолия”, который позволял бы Турции, расположенной у истоков Тигра и Евфрата, контролировать потоки этих рек. В январе 1990 года Турция нарушила движение потока вод Евфрата для того, чтобы заполнить водные бассейны перед дамбой “Ататюрк”. Эта мера еще раз высветила уязвимость Сирии перед политикой, проводимой Турцией в отношении водных ресурсов, находящихся вверх по течению реки Евфрат.

Водный конфликт между Сирией и Турцией был также осложнен политическим аспектом - длительной поддержкой Сирии Курдской Рабочей Партии (КРП), выступающей за образование курдской автономии, что является причиной длительного противостояния между турецкими властями и КРП. Деятельность КРП мешала Турции в ее блокаде вод рек Тигра и Евфрата. Многие исследователи опасаются дальнейшего осложнения ситуации и образования нового регионального конфликта. Для таких опасений существуют серьезные предпосылки. Если проект “Юго-Восточная Анатолия” будет осуществлен в полной мере, то объем вод Евфрата на территории Сирии будет сокращен на 40%, а на территории Ирака до 80%.

Имеются предпосылки для развития кризиса в отношении вод Нила . Эфиопия рассматривает проблему воды как проблему первостепенного значения. После свержения “коммунистического режима” Менгисту в 1991 году, разрушительного конфликта с Эритрией Эфиопия не обладает ни экономической стабильностью, ни достаточными финансовыми возможностями для получения необходимых объемов воды дорогостоящим путем опреснения. Во многом эти обстоятельства определяют отношение Эфиопии к использованию вод Нила Египтом. Эфиопия все более настойчиво требует пересмотра соглашения о водах Нила , подписанного в 1959 году, считая его неравноправным и льготным для Египта и Судана. Несколько раз появлялись сообщения о том, что Эфиопия намерена в одностороннем порядке отказаться от выполнения этого соглашения, что может привести не только к конфликтной ситуации, но и вооруженному столкновению с Египтом.

Со своей стороны, Египет в течение долгого времени занимал жесткую позицию в отношении Нила. В настоящее время Египет ставит проблему водных ресурсов в центр своей внешней и внутренней политики. Были предприняты попытки сконцентрировать как можно больше водных ресурсов на своей территории. К числу таких попыток можно отнести строительство Асуанской плотины в 1960-е годы.

Однако, несмотря на эти меры, Египет год от года становится более уязвимым в отношении воды. Это происходит под влиянием ухудшения условий окружающей среды, качества воды, а также под влиянием изменений политического климата в регионе. К ним примешиваются еще и факторы засухи в Эфиопии, а также неспособность Асуанского водохранилища сохранять равновесие между испарением и притоком вод Нила. Давно используемые ограниченные сельскохозяйственные территории стали небольшими в то время, когда быстро увеличиваются темпы роста народонаселения (к началу XXI века численность населения Египта достигла 70 млн. чел.). Судан, участвующий в этом конфликте, разоренный гражданской войной и управляемый радикальным исламским фундаменталистским режимом, не раз проявлял экспансионистские настроения в отношении вод Нила, угрожая отказаться выполнять соглашение 1959 года.

Бассейн реки Иордан также является предметом для долговременного конфликта между Израилем, Палестинской автономией и Иорданией . В период с 1948 по 1955 годы, первые годы после обретения Израилем независимости, страны, расположенные в этом регионе, не сумели достичь взаимопонимания и создать региональный план развития или распределения водных ресурсов. Предложения были сформированы всеми - правительствами Израиля, Иордании, Сирии, Египта, а также представителями США, СССР и ООН. Однако предложения, подготовленные странами региона, были сконцентрированы на удовлетворении лишь собственных внутренних интересов и по политическим и практическим соображениям не могли быть реализованы в масштабах всего региона. Принятие международных проектов также было весьма проблематичным, так как в них содержались новые подходы к распределению водных ресурсов, включающие и признание Израиля в качестве государства и равноправного партнера.

Отвергнув предложения о распределении водных ресурсов, каждое государство в этом регионе приступило к осуществлению своего национального плана развития водного хозяйства. Целью этих планов было удовлетворение неотложных внутренних потребностей, что неминуемо вело к соперничеству за эксплуатацию общих водных ресурсов. Подобное соперничество и нехватка ресурсов стали создавать проблемы в сфере безопасности. В 1955 г. Израиль создал Национальную водохозяйственную компанию для отвода воды из реки Иордан в южные районы Израиля и пустыню Негев, где численность населения постоянно увеличивалась. В ответ на это в 1964 г. Сирия и Иордания начали строительство дамбы для того, чтобы изменить течение рек Ярмук и Баньяс и помешать Национальной водохозяйственной компании Израиля достичь своей цели. Трения, возникшие в ходе этих действий, являются одной из причин войны 1967 года, в ходе которой Израиль разбомбил эту дамбу, оккупировал Голанские высоты, Западный берег реки Иордан и сектор Газа, а также расширил доступ к берегам рек Ярмук и Иордан, чем укрепил свои позиции в контроле над пресноводными ресурсами трех крупнейших источников, к числу которых относятся: источники и верховье реки Иордан, приблизительно половина реки Ярмук и прибрежная территория верховья реки Баньяс. Это дало возможность Израилю осуществить ряд крупных ирригационных проектов.

В то же время Иордания завершила проект по сооружению крупной дамбы, перекрывавшей течение восточных притоков реки Иордан южнее Ярмука и создала собственную систему распределения водных ресурсов.

Следует отметить, что потребление воды в этом районе неоднородно. Общий спрос на воду в Израиле колеблется между 1.750 - 2000 млн. кб. м. воды в год. Из этого объема большая часть воды расходуется на нужды сельского хозяйства (70-75%); для домашнего потребления - 20–25% и только 5–6% приходится на долю промышленности. Поставка воды в Израиль составляет 1.500–1.750 млн. кб. м., что является недостаточным. В Израиле внутреннее потребление воды на человека в месяц - более 100 куб. м. в месяц. По некоторым данным возобновляемый объем воды на территории палестинского государства составляет 1080 млн. кб. м. Внутреннее потребление воды на человека в месяц отличается в сельских районах Западного берега р.Иордан, где объемы не превышают 15 куб. м., от городских районов (35 куб. м.).

В секторе Газа общее потребление воды составляет 100–120 млн. кб. м., из которых 60–80 млн. кб. м. предназначаются для сельского хозяйства и 40 млн. кб. м. для домашнего использования. Снабжение полностью зависит от подземных вод, которые обновляются естественным путем в объеме немногим меньше 60 млн. кб. м. и которые при чрезмерном использовании оказываются под угрозой потери объемов, качества, а также заполнения морской водой. В настоящее время в водах подземных водоемов на 10% превышено допустимое содержание соли.

Спрос на воду в Иордании колеблется между 765 млн. кб. м. и 880 млн. кб. м. На аграрный сектор приходится более 70% этого объема, на потребление на бытовом уровне - 20% и на промышленность менее 5%. Ожидается, что Иордания, которая получает воду только из подземных источников и реки Иордан, будет испытывать возрастающий дефицит воды, который достигнет 250 миллионов кубических метров (при 173-х млн. кубических метров ежегодного потребления) к 2010 году.

Каковы же пути выхода из конфликтных ситуаций по проблеме воды в регионе? На данный момент уже существует несколько проектов решения водной проблемы на Ближнем Востоке и в Северной Африке. К их числу можно отнести предложенный Турцией “мирный трубопровод”, разработанный для переброски воды из турецкого Сейхана (Seyhan) и Цейхана (Ceyhan) в Саудовскую Аравию, Кувейт и другие страны Персидского залива. Также существовали проекты импортирования воды морем или распределения воды через всестороннюю систему распределения и т.д. Однако на данный момент все эти проекты по тем или иным причинам потерпели неудачу.

В ближайшем будущем сочетание политической борьбы, чрезмерной эксплуатации природных ресурсов, а также их загрязнение может сделать нехватку пресной воды предпосылкой для увеличения напряженности в этом регионе.

В свое время покойный король Иордании Хусейн утверждал, что “единственный вопрос, который ввергнет Иорданию в войне, - это вода ”. Того же мнения придерживается и бывший генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос Гали, утверждающий, что “следующая война на Ближнем Востоке будет за воду ”. Справедливы ли подобные предсказания, покажет время. На данный момент очевидным является то, что необходима выработка четких правовых гарантий в отношении доступа и потребления водных ресурсов странами данного региона. Будущие усилия нормализовать напряженные региональные отношения в этом вопросе должны учитывать исторические и геополитические особенности региона, сконцентрироваться на равноправном распределении доступных ресурсов, создании структуры защиты, гарантирующей безопасность.

Возможные мировые водные конфликты (из доклада ООН)

Бассейны более чем 260 мировых рек разделены между двумя или несколькими странами, и при отсутствии четких договоренностей или институтов изменение этих бассейнов может вызвать серьезные осложнения в межгосударственных отношениях.

За последние 50 лет отмечены 507 «водных» конфликтов, 21 раз дело доходило до военных действий. ООН обращает внимание на конкретные бассейны, которые могут стать объектами споров в ближайшие годы. Наряду с привычными «яблоками раздора» — озером Чад и реками Брахмапутра, Ганг, Замбези, Лимпопо, Меконг, Сенегал, — в докладе ООН о мировых водных конфликтах упоминаются Аракс, Иртыш, Кура, Обь.

Особо сложилась в , бедных водой. В четырех бассейнах (Арал, реки Иордан, Нил, а также Тигр и Евфрат) уже пытались делить воду, угрожая силой. Когда в 1975 году построенная в Сирии с помощью СССР дамба перекрыла Евфрат, Ирак двинул войска к границе, и лишь вмешательство ООН предотвратило войну. В 1990 году Ирак оказался на грани войны с Турцией, когда та уменьшила сток Евфрата. В 1994 году египетские войска вошли в Судан, чтобы обеспечить контроль над Нилом, из которого пьет почти весь Египет. Вскоре Египет и Судан объединились против Эфиопии, решившей увеличить забор воды из Нила. В 2002 году Израиль угрожал применить военную силу против Ливана, если тот построит плотины в верховьях Иордана.

В Калифорнии и Саудовской Аравии запасы грунтовых вод иссякнут в ближайшие годы. В прибрежных районах Израиля вода в колодцах и скважинах уже сейчас солона на вкус. В Сирии и Египте крестьяне бросают свои поля, потому что почва покрывается коркой соли и перестает плодоносить. Мир опять поделился: на тех, у кого воды еще много, и тех, у кого она уже заканчивается. Марокко, Алжир, Тунис, Судан, Йемен, Оман, Саудовская Аравия, Иордания, Сирия, Ирак — все они уже заявили о своем недовольстве положением водных дел и готовности отстаивать свое водное право с оружием в руках.

Северная Африка

Алжир, Египет, Ливия, Марокко, Судан, Тунис, территории Испании (Сеута, Мелилья, Канарские острова) и Португалии (Мадейра).

Серьезным источником конфликтов в Африке является опустынивание. Суданские кочевники, отступая перед песками Сахары, гонят скот на территорию, населенную оседлыми жителями. Земледельцы справедливо негодуют, когда их урожай вытаптывается и поедается скотом бедуинов. Но конфликт приобретает характер еще и расового и межконфессионального, ведь земледельцы в основном негры, исповедующие христианство (либо с недавних пор, либо еще со времен Эфиопской империи, где христианство было главной религией), а кочевники - арабы или арабизированные чернокожие - мусульмане. Немало среди оседлого населения и язычников - тех, кто верит в духов предков и поклоняется животным, а согласно догмам ортодоксального ислама такие язычники должны быть обращены в веру пророка или уничтожены. ООН в данном случае бессильна, поскольку не способна остановить пустыню, то есть устранить первопричину конфликта.

Прогноз на ближайшие пять-десять лет для этого региона - катастрофа: миллионы погибших, расширение очагов войны, распад ряда государств, включая Судан, усиление анархии на территории таких стран, как Сомали /Е.Сатановский, президент Института Ближнего Востока, 2008/ .

В Северной Африке, которая является частью Ближнего Востока, спокойно будет лишь до тех пор, пока у власти остаются прежние лидеры. Но в Ливии, Алжире, Египте власть в руках уже достаточно пожилых людей, с их уходом в этих странах неизбежно усилятся исламисты. Если бы это были такие исламские фундаменталисты, как в Турции, мир мог бы не опасаться угрозы исламского терроризма. Но поскольку к власти будут рваться радикалы, все может быть гораздо хуже.

На проблему растущего исламизма накладывается также проблема нехватки воды. Даже протянувшийся вдоль Нила Египет испытывает трудности с чистой питьевой водой. В Старом Каире воду нужно добывать, потому что на двухмиллионный Фустат нет ни одной водоразборной колонки. Брать же без последствий для здоровья воду из Нила, в который сливаются отходы всех мыслимых форм жизнедеятельности и производства, невозможно. Сам по себе Нил, точнее, расположенные на нем гидроузлы, - потенциальная причина военных конфликтов.

Египет зависит от стран, расположенных выше по течению, - Судана, Эфиопии - и малых стран в районе Африканских Великих озер. При президенте Насере под чрезвычайно жестким давлением заключались соглашения, по которым только египетские инженеры могли строить гидроузлы в Эфиопии и Судане. Но сегодня прежние договоренности уже не работают, а козыри - отнюдь не у египетских властей.

Среди потенциально опасных регионов особо выделяется район Нила. Экономика Египта почти полностью зависит от нильской воды, а 95% всего водотока приходит из других стран региона. На руку Египту в этом отношении играет этнический конфликт в Судане: занятым проблемой Дарфура властям этой страны не до масштабных гидротехнических проектов, а потому до поры до времени Египет может чувствовать себя в относительной безопасности.

Западная и Юго-Западная Азия

Абхазия, Азербайджан, Армения, Афганистан, Бахрейн, Грузия, Египет (только Синайский полуостров), Израиль, Иордания, Ирак, Иран, Йемен, Катар, Кипр, Кувейт, Ливан, ОАЭ, Оман, Саудовская Аравия, Сирия, Турция, Южная Осетия

Ближний Восток : Бахрейн, Египет, Израиль, Иордания, Ирак, Иран, Йемен, Катар, Кипр, Кувейт, Ливан, ОАЭ, Саудовская Аравия, Сирия, Турция

Все ближневосточные страны расположены в одной из наиболее засушливых частей планеты, где возобновляемые запасы воды резко ограничены. Арабский мир занимает 9% суши и вмещает значительное по численности население, занимая 5-е место по этому показателю. Водные же ресурсы его оцениваются всего лишь в 0,7% совокупных мировых запасов, а возобновляемые водные источники не превышают 1% мирового потенциала. В результате объем воды на душу населения здесь составляет в среднем 1,5 тыс. м 3 в год при средней мировой обеспеченности ею в 13 тыс. м 3 . К тому же из-за низкой эффективности арабских ирригационных технологий в сельском хозяйстве — основном потребителе воды — из имеющегося потенциала усваивается только половина.

Арабы бьют тревогу по поводу того, что в начале нового века нехватка воды может составить 130 млрд. куб. метров, притом что совокупная потребность в ней региона, по самым скромным оценкам, достигнет 220 млрд. куб. метров. Создается ситуация, когда нарастающий дефицит воды станет серьезным ограничителем экономического роста.

Проблема воды на Ближнем Востоке быстро интернационализируется /по данным А.А.Филоника — эксперта Института изучения Израиля и Ближнего Востока/ , превращаясь в серьезный фактор международной политики в регионе и объект разногласий в отношениях арабов с соседями и между собой.

Дефицит жизненного ресурса давно инициирует противоречия между Турцией, Сирией и Ираком, между Израилем, Сирией и Иорданией, в ходе которых муссируется тема несанкционированного забора воды Израилем из ливанских рек. Вода — больной вопрос между Египтом и Суданом, а если подходить к проблеме с расширительных позиций, то в данном случае число потенциально конфликтующих сторон может быть еще больше за счет присоединения африканских государств.

Если исходить из арабских позиций, то для них проблема поддержания водного баланса становится проблемой жизнеобеспечения, приобретая приоритет в рамках национальной безопасности. Между тем вопросы эти решаются трудно. С одной стороны, рост потребления воды вызывается экономическим развитием стран, контролирующих истоки рек. С другой — международные или национальные проекты упорядочения стока рек сопряжены с расходованием гигантских средств, мобилизация которых проблематична. Например, так и остается прожектом по экономическим и политическим мотивам турецкий проект «водоводов мира», который предусматривает подачу воды в разные части арабского мира и в Израиль .

Самые серьезные проблемы в арабском мире – продовольствие (привязанность арабов к внешним источникам продовольственного снабжения) и практически тупиковая ситуация с водообеспечением – могут спровоцировать конфликты разной степени интенсивности. Причем в центре окажется вода.

В оценках состояния и перспектив израильско-палестинского конфликта фактору воды мировые СМИ уделяют относительно мало места - они предпочитают говорить о терроризме, самоопределении палестинского народа, праве Израиля на безопасное существование. Однако водная подоплека конфликта не менее существенна. Большинство водотоков, снабжающих пресной водой Израиль, берут начало на территориях, захваченных в ходе шестидневной войны 1967 года. Это горный водоносный пласт на Западном берегу реки Иордан и Тивериадское озеро (Галилейское море), которое Израиль фактически превратил в свой внутренний водоем, захватив принадлежащие Сирии Голанские высоты.

Именно поэтому все разговоры о размежевании Израиля и Палестины, а также о возвращении захваченных в 1967 году территорий заканчиваются ничем. Учитывая, что за 40 лет, прошедшие со времени шестидневной войны, население Израиля утроилось, обеспечить водой 7 млн человек, утратив контроль над источниками пресной воды, практически невозможно.

Со своей стороны, Израиль как главный конкурент арабов по воде также обеспокоен положением с водными ресурсам. Его реакция на их сокращение привела к широкому применению водосберегающих технологий.

Примеры сотрудничества: Сирия и Ливан к 2001 г. утвердили договор о совместном использовании вод Эль-Асы.

Израиль выдвигает исключительно ёмкую программу использования водных ресурсов региона на паритетных началах с Иорданией и палестинской автономией и в общем проявляет готовность идти на урегулирование ситуации вокруг Голанских высот ради создания широкой системы сотрудничества в регионе, важным аспектом которого, безусловно, является безопасность в вопросах, связанных с водой.

Ныне предлагается много проектов для бесконфликтного решения водной проблемы. Они заслуживают серьезного внимания, поскольку им нет другой альтернативы. Они не лишены слабых мест, но козырь их в том, что они создают импульс для продуктивной деятельности, превращая антагонизмы в двигатели развития.

Отсутствие воды гораздо хуже отсутствия нефти. Сегодня критическая ситуация с водой сложилась и на Ближнем Востоке, и в тропических зонах - в Юго-Восточной Азии и Африке, не говоря уже о таких расположенных в пустынях и полупустынях странах, как Пакистан. Средний объем расхода воды по миру - 1000 кубометров на человека в год , а в Пакистане - пока 1250 , но незагрязненная промышленно-бытовыми стоками вода, которую можно пить, - уже дефицит. Сегодня на планете более двух миллиардов человек испытывают нехватку воды. Из них более миллиарда живут в условиях ее жесточайшего дефицита.

Для жителей богатых стран - Катара, Объединенных Арабских Эмиратов, Саудовской Аравии, Султаната Оман, Кувейта - власти запускают опреснительные заводы: в Омане такой завод соорудили израильтяне, а Россия сейчас предлагает построить подобный в Эмиратах. Несмотря на это, места, где существует проблема водного дефицита, - уже не отдельные точки на карте, а обширные территории, густо населенные людьми.

Из-за нехватки чистой воды можно прогнозировать, в частности, конфликт между Йеменом и Саудовской Аравией. Йемен уже испытывает недостаток воды, а население там растет опережающими темпами по сравнению с Саудовской Аравией. Через 10–15 лет людей в Йемене будет больше, чем в Саудовской Аравии, при этом уже сегодня даже на севере, в горах, достаточного количества воды нет. Люди вынуждены покупать ее по очень высокой цене. При этом Саудовская Аравия после 1973 года, с приходом в ее бюджет сотен миллиардов нефтедолларов, стала еще и одним из экспортеров зерна, хотя климат там вовсе не способствует выращиванию там пшеницы. Просто гигантские подземные запасы пресной воды, которые существуют в этой стране, выкачиваются и расходуются на амбициозные и чудовищные энерго- и водозатратные проекты. Так что межгосударственный «водный» конфликт может возникнуть очень скоро.

Конфликты вокруг водных ресурсов - между Турцией и Сирией, Турцией и Ираком, Ираком и Ираном - необходимо разрешать, и, скорее всего, это будет делаться военным путем. Очень сложный узел проблем - в Израиле и Палестине, где водный дефицит касается обеих территорий. При этом Израиль относится к числу энергосберегающих стран, являясь единственным из государств региона - за исключением нефтедобывающих монархий Персидского залива, - где высокие технологии работают на энергосбережение. В Израиле применяется капельное орошение, существуют очень жесткие штрафы за загрязнение источников. В Палестине же отношение к водным ресурсам абсолютно варварское. В Газе, например, скважины строились бесконтрольно, и водные слои были выкачаны до такой степени, что в них пошла морская вода. После этого о пресной воде можно было забыть. Но винить себя в катастрофах такого рода не принято - виноват всегда сосед.

Вряд ли обойдется без применения силы в Турции, которая еще недавно была избыточно богата водными ресурсами. Но уже в этом году, учитывая изменения климата, наступил водный голод в Анкаре! И теперь Турции нужен свой «поворот рек», чтобы столица имела запасы воды, необходимые для ее жизнедеятельности в привычном режиме. В течение пятнадцати лет будет пройдена условная черта, после которой на Ближнем Востоке может начаться не одна, а несколько «водных войн» /Е.Сатановский, президент Института Ближнего Востока /.

Восточная Азия

Китай, Монголия, Тайвань, Япония, КНДР, Республика Корея, Дальний Восток

Проблема водопользования в верхнем течении Иртыша пока не приняла острые формы, но уже осложняет отношения между странами-соседями. Исток Иртыша расположен на территории Китая, затем река течет по территории Казахстана и России. В конце 90-х годов власти Китая объявили о планах строительства канала в верховьях Иртыша для орошения испытывающих острую нехватку воды земель в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Казахские ученые быстро подсчитали, что после отвода вод на нужды орошения к 2020 году русло Иртыша на всей территории Казахстана и вплоть до Омска, где в него впадает река Омь, может превратиться в цепь болот и стоячих озер. А это будет иметь катастрофические последствия для экономики и экологии не только Казахстана, но и российских областей Западной Сибири.

Если канал, который китайцы строят в верховьях Иртыша, заработает на полную мощность, то Иртыш практически пересохнет вплоть до Омска, где в него впадает река Омь.

Попытки решить проблему дипломатическим путем пока ни к чему не привели. Китай противится подключению России к переговорам и настаивает, что проблема должна решаться на двусторонней основе - между ним и Казахстаном.

Ведутся переговоры: продолжающееся строительство водоотводного канала на территории Китая может привести к тому, что река Аргунь на территории России полностью обмелеет.

Южная Азия

Бангладеш, Бутан, Индия, Мальдивы, Непал, Пакистан, Шри-Ланка

Продолжительный и не менее кровопролитный конфликт, индо-пакистанский спор вокруг Кашмира, имеет к воде непосредственное отношение. Истоки практически всех рек, протекающих по территории Пакистана, в том числе главной водной артерии, Инда, находятся в Кашмире, и многие из них - на территории, контролируемой Индией.

Уже в первый год после провозглашения независимости обоих государств, весной 1948 года, Индия продемонстрировала своему соседу действенность «водного оружия», перекрыв снабжение водой каналов, орошающих поля в пакистанской провинции Пенджаб.

В 1960 году Индия и Пакистан нашли компромисс: они заключили договор о развитии бассейна реки Инд, согласно которому в пользовании Пакистана оказывались воды трех западных рек, питающих Инд, а в пользовании Индии - трех восточных. По этому договору Индия брала на себя обязательство не нарушать водосток рек, протекающих по ее территории, но определенных в пользование Пакистана.

Новое обострение водной проблемы произошло в начале 2005 года, когда Дели объявил о планах строительства гидроузла на реке Чинаб. Пакистан усмотрел в этом нарушение договора 1960 года, а мировые СМИ заговорили о том, что «водный удар» по Пакистану может оказаться даже более эффективным, чем ядерный (к тому времени обе страны уже обзавелись ядерным оружием). В конце концов дело было передано на рассмотрение Всемирного банка, который в начале 2007 года вынес свое заключение. Суть его держится в секрете, но обе страны расценили решение банка как свою победу.

Но наступившее затишье имеет временный характер. За годы независимого существования Индии и Пакистана количество пресной воды на душу населения в Индии сократилось почти в 3 раза - с 5 тыс. кубометров до 1,8 тыс., а в Пакистане - более чем в 4 (с 5,6 тыс. кубометров до 1,2 тыс.). Показатель в 1 тыс. кубометров считается критическим. Так что новое обострение не за горами.

Центральная (Средняя) Азия

Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан

Центральная Азия (по определению Юнеско): Монголия, Западный Китай, Пенджаб, Северная Индия, Северный Пакистан, северо-восточный Иран, Афганистан, районы азиатской России южнее таёжной зоны, Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан

После распада СССР и обретения независимости республиками Центральной Азии многие природные ресурсы оказались по разные стороны границ, что привело к неэффективности использования старых правил распределения гидроэнергоресурсов. Возникла парадоксальная ситуация: вода, которая в регионе – один из важнейших стратегических ресурсов, продолжает оставаться бесплатной. В результате этот вопрос стал здесь одной из главных проблем: оказывая влияние на экономическое и политическое развитие стран, водные ресурсы превратились в серьезный фактор безопасности.

Аральское море вычерпано наполовину: Международный фонд спасения Арала обсуждает проблемы на уровне глав государств: собираются президенты Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана.

В Центральной Азии появились первые признаки грядущей полномасштабной войны нового типа – за воду /Журнал «Власть», № 37 от 24.09.2007 , www.kommersant.ru /. Первые столкновения между Таджикистаном и Узбекистаном уже начались в 2007 г.

Отношения между Таджикистаном и Узбекистаном и без того оставляют желать лучшего. Хотя обе страны являются членами одних и тех же региональных организаций - ШОС, ОДКБ, ЕврАзЭс, между ними действует жесткий визовый режим, транспортное сообщение крайне затруднено, а часть таджикско-узбекской границы и вовсе заминирована со стороны Узбекистана.

Нехватка воды превратилась в проблему для Узбекистана, Казахстана и Туркмении – стран, лежащих в низовьях рек Амударьи и Сырдарьи.

Таджикистан вынашивает амбициозные планы строительства целой серии ГЭС на реках Вахш и Пяндж, образующих при слиянии главную реку Центральной Азии - Амударью, и на реке Зеравшан - притоке Амударьи

Узбекистан возражает против строительства мощных гидроэнергетических сооружений в верховьях трансграничных рек региона. Ташкент полагает, что Рогунская ГЭС в Таджикистане и Камбаратинские ГЭС-1 и -2 в Киргизии после ввода в эксплуатацию негативно повлияют на водноэнергетический баланс и снизят объемы поступления воды в Узбекистан. Ташкент настаивает: прежде чем приступить к строительству больших ГЭС, необходимо заручиться согласием соседей, а также провести международную экспертизу под эгидой ООН.

Таджикистан и Киргизия, не первый год находящиеся в кризисе, не в состоянии оплачивать поставки энергоресурсов по мировым ценам и выход видят в развитии собственной гидроэнергетики. Зимой жители этих стран из-за нехватки энергии оказываются в невыносимом положении. Их президенты доказывают, что крупные ГЭС не ухудшат водоснабжение, поскольку, обладая крупными водохранилищами, обеспечат больший сброс воды в страны, лежащие внизу по течению рек, при этом еще Ташкент и Киргизия претендуют на некую компенсацию за накопление воды.

Основанием для такого требования послужил доклад Всемирного банка (ВБ) «О взаимосвязи водных и энергетических ресурсов в Центральной Азии» , в котором предлагается признать, что «стране, расположенной вверх по течению реки, необходима компенсация в денежной форме за услуги по накоплению воды, которую она обязана предоставлять, неся значительные затраты для своей экономики, а также предусмотреть в соглашениях суммы, оплачиваемые в денежной форме за услуги по накоплению воды».

Жесткое разделение стран Центральной Азии на две группы («за» и «против» строительства крупных ГЭС) ведет к региональному расколу. Попытки создать водноэнергетический консорциум провалились.

Таджикистан и Киргизия не в состоянии платить высокую цену за потребляемый узбекский газ, а Узбекистан за долги, не учитывая их положение, «давит» — отключает им поставки голубого топлива. У наиболее бедных стран региона – Таджикистана и Киргизии – в нынешнем положении лишь один выход: они должны развивать электроэнергетику, что помимо разрешения энергокризиса может еще и стать статьей наполнения бюджета. Противоречия по водному вопросу между центральноазиатскими странами уже столь глубоки, что без нейтрального посредника в виде Казахстана не обойтись.

В августе 2007 г. Таджикистан расторг соглашение с «Русалом» о строительстве Рогунской ГЭС. «Русал» не согласился с требованием Таджикистана построить насыпную плотину на проектном уровне 285 м, а затем поднять ее бетоном до 325 м. Увеличив высоту плотины Рогунской ГЭС на 40-50 м, Таджикистан получает возможность накапливать в водохранилище дополнительно порядка трех кубических километров воды, что приблизительно равно среднему стоку реки Вахш за 50 дней. А, значит, появляются дополнительные возможности для манипулирования объемами стока. Оставить же орошаемые земли ниже по течению без воды хотя бы на три дня - значит на корню погубить урожай стратегически важных для Узбекистана культур, прежде всего хлопчатника. И хотя на практике маловероятно, что Таджикистан решится на такое, возможность использовать регулируемый водосброс как инструмент шантажа безусловно сохраняется.

В советское время централизованное планирование позволяло сохранять баланс в отношениях богатых углеводородами Казахстана, Узбекистана и Туркмении с обладающими огромными запасами воды, но небогатыми полезными ископаемыми Таджикистаном и Киргизией. После распада СССР вторая группа стран оказалась в невыгодном положении: нефть и газ им пришлось покупать, а водой, поступающей с их территорий, страны, расположенные ниже по течению рек, пользовались бесплатно.

Активность таджикского президента по строительству цепи гидроузлов в верховьях рек, питающих Амударью, призвана ликвидировать этот дисбаланс. Эмомали Рахмон вынашивает грандиозные планы по превращению своей страны в ведущего экспортера электроэнергии. Он рассчитывает не только покрыть нынешний дефицит энергии в стране (в Таджикистане до сих пор нормой считаются периодические отключения электричества), но и освоить такие рынки, как Афганистан и Пакистан. Ресурсы для осуществления таких планов у таджикского руководства есть: по запасам гидроэнергоресурсов (300 млрд кВт ч в год) Таджикистан занимает восьмое место в мире, а по показателям на душу населения - первое.

Не отстает от Таджикистана и Киргизия, где находится большинство истоков другой великой реки региона - Сырдарьи. Несогласованность сброса воды из Токтогульского водохранилища уже не раз приводила к конфликтам с властями Узбекистана и Казахстана, требующими ограничить сброс в зимнее время и увеличить его летом. Доходило до того, что Ташкент грозил Бишкеку отключениями газа. Сейчас Киргизия пытается перевести отношения с соседями на рыночные рельсы - «энергоносители в обмен на воду».

В ближайшее время может усугубиться положение с обеспечением водой в низовьях Амударьи и Сырдарьи, усугубится экологическая катастрофа высыхающего Арала и станет невозможным проживание здесь десятков миллионов жителей Казахстана, Туркмении и Узбекистана.

В самом невыгодном положении находится Казахстан. С одной стороны, это наиболее динамично развивающаяся экономика региона, с другой - из всех постсоветских стран Казахстан имеет наихудший показатель по обеспечению водой в расчете на единицу площади, а подавляющее большинство рек, протекающих по его территории, берет начало либо в Китае (это река Или, впадающая в Балхаш, и Иртыш), либо в Киргизии (Сырдарья), либо в России (Урал). Практически лишены пресной воды основные нефтедобывающие области, что не позволяет в полной мере использовать их экономический потенциал.

Казахские ученые уже подсчитали, что больше всех Казахстану задолжала Россия. Расчет прост: по Иртышу, Тоболу и Ишиму в Россию в год утекает 36 кубических километров, а притекает по Уралу только 8. То есть «долг» России составляет 28 кубических километров пресной воды в год.

И в связи с этим в Казахстане, а заодно и в Узбекистане стали все чаще возвращаться к идее реанимировать старый и, казалось бы, надежно похороненный проект поворота сибирских рек . Идея вновь прозвучала в 2002 году. На этот раз предлагается построить канал длиной 2500 км от реки Обь, чуть ниже впадения в нее Иртыша, до Сырдарьи и Амударьи, чуть выше их впадения в Аральское море. Экологические последствия проекта точно просчитать невозможно, а предыдущий опыт даже менее масштабных гидропроектов в Центральной Азии (таких, как Каракумский канал) показал, что они дают лишь кратковременный эффект, а затем ведут к усугублению проблем - росту объема солончаков, истощению грунтовых вод и увеличению их солености. И тем не менее у проекта нашлись сторонники. Запад пообещал помочь с поиском необходимых для его осуществления $40 млрд (считается, что проект поможет смягчить для Западной Европы негативные последствия глобальных изменений климата в последние годы), а в России главным сторонником идеи оказался мэр Москвы Юрий Лужков. Впрочем, никаких практических действий пока никто не предпринимал.

И тем не менее бурный рост населения Центральной Азии и нужды промышленного и сельского хозяйства на фоне истощения водных ресурсов создают все условия для того, чтобы проблема воды вскоре вышла на первый план, затмив собой все другие проблемы.

«Схватки еще предстоят. Страны это бедные, и каждая капля воды на учете. А ледники тем временем тают, и это устойчивая тенденция. Не нужно забывать главную истину: кто в этом регионе командует водой, тот командует всей Ферганской долиной, да и вообще долинами» (А.Малашенко, эксперт Московского центра Карнеги).

Американский континент

США оказывают давление, чтобы завладеть водными ресурсами Канады, которая испытывает проблемы с водой.

Пример конфликта между Канадой и США в вопросе водных ресурсов: В конце 1990 годов компания Sun Belt Water Inc,. исходя из Североамериканского соглашения о свободной торговле (NAFTA, North American Free Trade Agreement) предъявила иск правительству Канады в связи с тем, что канадская провинция Британская Колумбия заморозила соглашение по поставке воды в штат Калифорния, прекратив экспорт воды. Компания также предприняла попытку транспортировать канадскую воду морским транспортом в Азию и на Ближний Восток. Реализация этих проектов была остановлена в связи с общественной реакцией против изъятия воды из экосистемы Канады и ее контролирования частными компаниями.

США и Китай начали распространять влияние на водные ресурсы, расположенные вне своей территории. Страны, богатые водными ресурсами, а также страны с ограниченными водными ресурсами скупают у бедных стран территории, на которых расположены водные источники. Такая же ситуация наблюдается и в больших городах, которые используют водные резервы небольших населенных пунктов, расположенных в их окрестностях. Можно отметить, что во всех уголках мира между богатыми и бедными начался водный конфликт, однако, основная борьба ведется за то, кто будет иметь право голоса в вопросе управления водными ресурсами.

Известнейшая американская фирма по производству газированных напитков в 2000-м году решила основать завод в поселке Плачимада, расположенном недалеко от города Палгат в индийском штате Керала. Местное руководство выдало фирме лицензию на водопользование. Однако фирма пробурила 6-7 скважин и стала откачивать миллионы литров воды. В связи с этим уровень воды в колодцах поселка снизился с 152 до 45 метров. Кроме того, фирма выбрасывала в опустошенные колодцы, расположенные на территории фирмы, производственные отходы, которые под действием дождей стали отравлять источники воды и рисовые поля.

Местное руководство в связи со стремительным сокращением уровня воды в 260-ти колодцах потребовала объяснений от фирмы, но таковых не получила, после чего отменило лицензию. В 2003 году сотрудник здравоохранения региона предупредил местных жителей, что воду в поселке Плачимада нельзя пить и употреблять в пищу. После этого женщины-жительницы поселка начали перед зданием фирмы сидячую забастовку протеста, обратившись за помощью к активистам в водном вопросе по всему миру и получили от них незамедлительную поддержку.

Заключение

В числе основных государств, испытывающих острую потребность в пресной воде, целесообразно выделить Китай, Индию, а также США.

В наибольшей степени испытывают недостаток в питьевой воде страны Африки к югу от Сахары (Тропическая/Черная Африка). Дефицит чистой и питьевой воды является одной из самых насущных проблем Африки. Только один человек из шести имеет доступ к чистой воде. В развивающихся странах 80% патологий и заболеваний в той или иной мере связано с нехваткой чистой воды.

Дефицит воды угрожает экономическому росту стран Ближнего Востока. Страны Персидского залива предполагают инвестировать US$120 млрд на водные и энергетические проекты в течение следующего десятилетия.

Азия – это самый водопотребляющий континент мира . 449 городов в Китае испытывают недостаток воды, из них 110 уже достигли критического уровня.После нескольких десятилетий бурной индустриализации крупные китайские города вошли в число наиболее неблагоприятных в экологическом отношении. Изменяется экосистема и возникают масштабные экологические проблемы.

В принятой ООН в 2000 году Декларации тысячелетия международное сообщество взяло на себя обязательство к 2015 году наполовину сократить количество людей, лишенных доступа к чистой питьевой воде, и покончить с нерациональным использованием водных ресурсов.

Но до сих пор водные кризисы, экологические риски занимают видное место в списке глобальных рисков 2014 года. Наибольшую обеспокоенность вызывают водные кризисы как результат плохого управления водными запасами и усиления конкуренции за уже скудные водные ресурсы.

В статье использованы материалы:

• доклад ООН о мировых водных конфликтах,
• Агентство политических новостей, 2007,
• Журнал «Власть»,
• Е.Сатановский, президент Института Ближнего Востока, 2008,
• А.А.Филоник, эксперт Института изучения Израиля и Ближнего Востока.

Богатый мир, бедный мир

Людям в богатых странах трудно представить себе, что значит необеспеченность водой в развивающейся стране. Тревога в связи с водным кризисом периодически выплескивается на первые полосы газет. Разрушение водохранилищ, понижение уровня рек, запреты на поливные шланги и призывы политиков экономить воду все больше становятся общим явлением в некоторых странах Европы. В США нормирование воды в связи с нехваткой водных ресурсов давно является предметом озабоченности на государственном уровне в таких штатах, как Аризона и Калифорния. Но почти каждый в развитом мире может получить безопасную воду, всего лишь повернув кран. Всем обеспечен доступ к индивидуальным гигиеничным туалетам. Почти никто не умирает от отсутствия чистой воды или канализации — и девочек не держат дома, заставляя пропускать школу, чтобы принести домой воды.

Сравните это с положением в развивающемся мире. Как и в других областях человеческой жизнедеятельности, там достигнут прогресс в сфере водоснабжения и канализации (Рис. 1.1). И все же в начале ХХI в. один из пяти человек, живущих в развивающемся мире — всего около 1,1 млрд чел. — не имеет доступа к чистой воде. Около 2,6 млрд чел., почти половина населения развивающихся стран, не имеет доступа к качественной системе канализации. Что значат эти цифры из заголовков новостей? В сущности, они скрывают реальность, которую ежедневно ощущают люди за фасадом статистики. И эта реальность означает, что люди вынуждены испражняться в канавы, пластиковые мешки или на обочинах дорог. «Не иметь доступа к чистой воде» — эвфемизм, означающий глубочайшую обездоленность. Это значит, что люди живут дальше одного километра от ближайшего источника безопасной воды и что они берут воду из дренажных каналов, канав или ручьев, которые могут быть заражены патогенами и бактериями, способными вызвать серьезные заболевания и смерть. В сельских районах стран Африки к югу от Сахары миллионы людей пьют из источников воду вместе с животными или пользуются незащищенными колодцами, являющимися рассадниками патогенов. Эта проблема не относится к одним лишь беднейшим странам. В Таджикистане почти треть населения берет воду из арыков и ирригационных каналов, подвергаясь опасности отравления загрязненными сельскохозяйственными стоками15. Проблема не в том, что люди не осознают опасность, а в том, что у них нет выбора. Помимо риска для здоровья, недостаточный доступ к воде означает, что женщины и девочки тратят долгие часы, чтобы набрать и принести воду домой.

Простые сравнения между богатыми и бедными странами помогают раскрыть масштаб глобального неравенства (Рис. 1.2). Среднее потребление воды колеблется от 200-300 литров в день в большинстве стран Европы до 575 — в США. Жители Феникса, штат Аризона, — пустынного города с самыми зелеными лужайками в США — потребляют свыше 1 тыс. литров в день. Для сравнения: среднее потребление в таких странах, как Мозамбик, составляет менее 10 литров. Средние цифры по странам неизбежно скрывают весьма значительные расхождения. Люди, не имеющие доступа к качественной воде в развивающихся странах, потребляют ее гораздо меньше отчасти потому, что им приходится переносить ее на большие расстояния, а вода тяжела. Минимальная международная норма потребления воды, составляющая 100 литров в день для семьи из пяти человек, весит около 100 кг — тяжелый груз для того, чтобы нести его два или три часа, особенно для девочек. Еще одна проблема в том, что бедные семьи часто не могут себе позволить получать больше того небольшого количества воды, которое они покупают на неформальных рынках.

Каков минимальный порог для адекватного водоснабжения? Установить черту водной бедности трудно ввиду климатических различий — людям в засушливой Северной Кении нужно больше питьевой воды, чем людям в Лондоне или Париже. Имеют значение сезонность, индивидуальные характеристики семей и другие факторы. Международные нормы, установленные такими организациями, как Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) и Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ) предполагают минимальную потребность в 20 литров в день из источника в пределах одного километра от дома. Этого достаточно для питья и элементарной личной гигиены. Ниже этого уровня люди ограничены в своей способности поддерживать хорошее физическое самочувствие и достоинство, которое появляется с ощущением, когда человек чист. С учетом того, что необходимо мыться и стирать, личный порог поднялся бы примерно до 50 литров в день.

Значительная часть человечества далеко не достигает базового порога потребностей в воде либо постоянно, либо периодически. Примерно для 1,1 млрд чел. в мире, живущих дальше одного километра от водного источника, расход воды часто составляет менее пяти литров в день, причем воды небезопасной для питья. Если поместить эту цифру в контекст, базовая потребность для женщин в период кормления, занятых хотя бы умеренной физической деятельностью, составляет 7,5 литра в день. Иными словами, один из пяти человек в развивающемся мире не имеет доступа к качественной воде для удовлетворения хотя бы самых элементарных потребностей хорошего самочувствия и ухода за ребенком. Проблемы наиболее остры в сельских районах. В Уганде в среднем потребление в сельских районах колеблется от 12 до 14 литров в день. В сухой сезон потребление резко падает, так как расстояние до водных источников возрастает. В засушливых районах Западной Индии, в зоне Сахеля и Восточной Африке доступность воды в засушливый сезон может сокращаться много ниже пяти литров в день. Но люди, живущие в городских районах, также испытывают крайний недостаток воды. Потребление воды достигает в среднем пяти-десяти литров в день в небольших городах Буркина-Фасо и восьми литров в день в официально непризнанных пригородах Ченная (Индия).

За чертой крайней обездоленности, которую на себе ежедневно испытывают примерно 1,1 млрд чел., находится намного более обширная сфера обездоленности. Для людей, имеющих доступ к источнику воды в пределах одного километра, но не в своем доме или дворе, типично потребление в среднем около 20 литров в день. Совместное исследование ВОЗ/ЮНИСЕФ, проведенное в 2001 г., показало, что в таком положении находится 1,8 млрд чел. Не преуменьшая серьезности того, что воспринимается как нехватка воды в богатых странах, контрасты здесь разительны. В Великобритании в среднем человек потребляет свыше 50 литров воды в день, спуская воду в туалетах — что в десять раз больше общего количества воды, имеющейся в распоряжении людей, не имеющих доступа к источникам воды улучшенного качества на большей части сельских районов в странах Африки к югу от Сахары. Американец, принимающий пятиминутный душ, потребляет больше воды, чем обычный человек, живущий в трущобе в развивающейся стране, за весь день. Ограничения на использование садовых дождевальных машин и поливных шлангов, несомненно, могут причинять неудобство семьям в богатых странах. Но родители не испытывают недостатка в воде, чтобы содержать своих детей в чистоте, соблюдать основные правила гигиены, предотвращающие убийственные инфекции или поддерживать свое здоровье и достоинство.

Конечно, потребление воды в богатых странах не является причиной уменьшения количества воды в бедных странах. Глобальное потребление не является игрой с нулевым вариантом, в которой одна страна получает меньше, если другая получает больше. Но сравнения выявляют несправедливость в доступе к чистой воде — и нигде это не проявляется столь ярко, как на примере минеральной воды в бутылках. 25 млрд литров минеральной воды, ежегодно потребляемой американскими семьями, превышают весь объем потребления чистой воды 2,7 млн чел. в Сенегале, не имеющих доступа к источникам воды улучшенного качества. А немцы и итальянцы, вместе взятые, потребляют достаточно минеральной воды, чтобы покрыть основные нужды свыше 3 млн чел. в Буркина-Фасо на приготовление пищи, стирку и другие домашние цели. В то время как одна часть мира позволяет существовать рынку минеральной воды, разлитой в бутылки авторского дизайна, не приносящей при этом осязаемой пользы покупателям, другая часть мира подвергает свое здоровье реальной опасности, из-за того что людям приходится пить воду из канав, озер и рек, зараженных болезнетворными бактериями. Из этих же водоемов пьют и животные.

Грозят ли миру войны за водные ресурсы?

09.11.2006 39 стран мира получают большую часть необходимой им воды из-за границы. Среди них — Азербайджан, Латвия, Словакия, Узбекистан, Украина, Хорватия, Израиль, Молдова, Румыния и Туркменистан. Об этом говорится в докладе Программы развития ООН (ПРООН) о развитии человека за 2006 год. В этом году он посвящен проблеме доступа к воде.

Его авторы обращают внимание на то, что в современном мире на Земле достаточно воды, чтобы удовлетворить нужды всего человечества. Однако 1,1 миллиард человек не имеют доступа к чистой питьевой воде, а 2,6 миллиарда — к канализации. Эксперты опасаются, что сложившаяся ситуация может привести к войнам за водные ресурсы.

«Возможно, такого рода страхи преувеличены. Но вероятность пограничных трений и конфликтов не следует исключать. Нехватка воды и слабые механизмы ее распределения могут послужить реальной основой таких конфликтов»,- говорится в представленном докладе.

Согласно докладу, Молдова, Румыния, Венгрия, Туркменистан и еще порядка десяти стран мира более 75 процентов своих водных ресурсов получают из внешних источников. Азербайджан, Латвия, Словакия, Узбекистан и Украина получают из-за границы 50 процентов необходимой им воды.

Авторы подчеркивают, что недостаток людей в воде частично связан с тем, что водные ресурсы распределены неравномерно. Населению Ближнего Востока, которое сталкивается с острой нехваткой воды, вряд ли легче от того, что у Канады гораздо больше воды, чем она может использовать. Сегодня примерно 700 миллионов человек в 43 странах располагают водными ресурсами в объеме ниже минимальной потребности человека. К 2025 году эта цифра составит три миллиарда человек, поскольку потребность в воде будет нарастать в Китае, Индии, странах Африки к югу от Сахары. 538 миллионов человек в Северном Китае уже сегодня живут в условиях недостатка воды. Более 1,4 миллиарда человек проживают в бассейнах рек, где уровень воды не дает возможности ее естественного восполнения.

Авторы доклада подчеркивают, что уровень употребления воды на душу населения растет из года в год. В период с 1990 по 2 000 год численность населения в мире выросла в четыре раза, а потребление воды — в семь с половиной.

При этом многие страны не считают проблему воды и канализации приоритетной и не выделяют для ее решения необходимые ресурсы. Часто дефицит воды является следствием государственной политики, отсутствия надлежащего управления водными ресурсами и избыточного водопользования.

По подсчетам экспертов, человеку в сутки необходимо минимум 20 литров воды. Однако 1,1 миллиард человек в мире используют около пяти литров в день. При этом жители Европы потребляют 200 литров воды на человека, а население США — все 400 литров. Когда европеец или американец принимает душ, он выливает воды больше, чем сотни миллионов обитателей городских трущоб или засушливых районов развивающихся стран.

Отсутствие доступа к воде и канализации влечет за собой ужасные последствия. Антисанитария является второй по числу жертв убийцей детей. Ежегодно от диареи умирает 1,8 миллиона детей, что равно числу всех малышей в возрасте до пяти лет в Нью-Йорке и Лондоне.

ЕС вмешался в водные войны

В течение двух ближайших лет Казахстан может обзавестись большой долей активов в энергетике Кыргызстана, сообщает портал «Центразия.Ру» со ссылкой на киргизский оппозиционный ресурс «Белый парус». Астана уже сделала это в Таджикистане. Если подобное случится в Киргизии, Казахстан обзаведется гидроэнергетической дубиной против любого игрока в регионе. Арбитром в водно-энергетическом конфликте стран региона традиционно выступала Россия, однако теперь на эту роль претендует ЕС.

На днях премьер-министр Киргизии Игорь Чудинов сообщил, что предстоящей приватизацией гидроэнергетических мощностей страны интересуется 4 иностранные компании, но не назвал их. В минувший понедельник известный киргизский политолог Нур Омаров призвал власти страны не передавать объекты гидроэнергетики в частные руки. По его словам, имена будущих владельцев уже известны. Кто они, г-н Омаров не уточнил, но пояснил, что эти люди пребывают за границей. Однако предполагается, что в ближайшее время президент Киргизии Курманбек Бакиев будет говорить на эту тему с казахским коллегой Нурсултаном Назарбаевым в ходе визита в Астану.

Между тем покупка киргизских ГЭС казахами лишь усугубит водно-энергетический конфликт между двумя группами стран Средней Азии. Узбекистан и Казахстан, у которых много углеводородов, но мало воды, поднимают цены на нефть и газ и сокращают их поставки Таджикистану и Киргизии, которые в свою очередь лишены углеводородов, но контролируют горные истоки двух основных рек Средней Азии — Сырдарьи и Амударьи. В ответ Таджикистан и Киргизия строят мощные ГЭС, чтобы компенсировать недостаток топлива электричеством. Однако сдерживание воды горными плотинами обостряет ее дефицит на равнинах Узбекистана и Казахстана, а ежегодные сбросы миллиардов кубометров воды с водохранилищ ГЭС вызывают разрушительные наводнения в этих странах.

В частности, Казахстан призывает Киргизию прекратить большие спуски воды с Токтогульской ГЭС. Но это привело бы к сокращению выработки электроэнергии, а киргизам зимой надо чем-то греться. Минувшей зимой Астана и Бишкек так и не смогли договориться по этому вопросу. «Соседние страны с 1992 года начали поставлять углеводородное сырье для ТЭЦ Кыргызстана в зимний период по рыночным ценам, при этом они не считают спускаемые воды из Токтогульского водохранилища энергетическим ресурсом, — посетовал недавно киргизский премьер. — Мы хотим получать плату от соседних стран за регулирование стоков и накопление воды в Токтогульском водохранилище».

Решить проблему можно было бы давно, вернувшись к проверенной советской схеме обмена ресурсами. При СССР горные Киргизия и Таджикистан спускали или придерживали свою воду, когда это было нужно равнинным соседям, продавая им летний излишек электричества в обмен на льготные поставки топлива для котельных. Но с 1992 года правящие кланы Казахстана и Узбекистана так плотно подсели на нефтегазовые доллары, что не готовы отказаться даже от их малой части ради спасения от паводков собственного населения. На минувшем саммите ШОС президент Узбекистана Ислам Каримов заявил, что нарушать «сложившийся» порядок водопользования нельзя, поэтому проекты своих ГЭС Киргизия и Таджикистан обязаны согласовывать с Ташкентом и Астаной. Это заявление поддержал Назарбаев.

Киргизия с этим не согласна и продолжает строить Камбаратинcкий каскад ГЭС. Бишкек надеется, что проект поддержит Россия в лице РАО «ЕЭС» и предлагает Москве энергетическую дубинку, которой можно осадить Назарбаева и Каримова. Но у Кремля сегодня другие приоритеты — нефть и газ. Там не хотят рассориться с Узбекистаном и Казахстаном и лишний раз толкать их в объятия Китая и США. В «Газпроме» опасаются сокращения поставок газа из Средней Азии, на прямые поставки которого претендуют также Китай и ЕС.

Похоже, в этих условиях состоятельный Казахстан сделал киргизской элите предложение, от которого та не хотела бы отказываться. Не исключено, что новые владельцы — казахи — значительно ограничат потребление электроэнергии в Бишкеке и трех северных областях Киргизии, чтобы снизить загруженность Токтогульской ГЭС и, соответственно, спуски воды в Казахстан.

Но это не значит, что водно-энергетические войны в регионе стихнут. Назарбаев и Каримов по-прежнему не настроены уступать Бакиеву и президенту Таджикистана Эмомали Рахмонову по ценам на углеводороды. В 2008 году Астана планирует начать строительство 40-километровой плотины грандиозного искусственного водоема, чтобы удержать около 2 млрд куб. м токтогульской воды. Узбекистан уже построил у себя похожие водохранилища.

Между тем в «водные войны» уже встревает Евросоюз, навязывающий странам региона свое посредничество. Вчера в Ашхабаде открылась встреча министров иностранных дел «Тройка ЕС — Центральная Азия». По словам комиссара Еврокомиссии по внешним связям Бениты Ферреро-Вальднер, ЕС намерен усилить энергетическую составляющую сотрудничества с Таджикистаном, оказав содействие в строительстве нескольких мини-ГЭС в отдаленных сельских районах и восстановлении уже существующих мощностей. Власти ЕС не меньше Москвы заинтересованы в узбекском газе и казахской нефти. Кроме того, они заинтересованы сохранить базу ВВС ФРГ и НАТО в Средней Азии, судьба которой также зависит от Ташкента. Но, в отличие от России, поссориться с переменчивым Исламом Каримовым в Брюсселе почему-то не боятся.

ВИКТОР ЯДУХА

10.04.2008