Представитель власти как субъект должностных преступлений. О понятии «представитель власти» в уголовном праве россии Представитель власти ук рф определение

О ПОНЯТИИ «ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ВЛАСТИ» В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ РОССИИ

В отечественном уголовном праве представители власти традиционно считаются самостоятельным видом должностных лиц 1 (см. прим. 1 к ст. 285 Уголовного кодекса Российской Федерации 2 ). В законодательной дефиниции (прим. к ст. 318 УК), которая, по ее буквальному смыслу, должна применяться для установления признаков представителя власти и как субъекта преступления, и как потерпевшего от преступления, выделены два вида представителей власти: 1) должностные лица правоохранительных или контролирующих органов; 2) иные должностные лица, наделенные распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости.

Такую позицию вряд ли можно считать удачной из-за двусмысленности формулировки, позволяющей признавать представителями власти любых должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов 3 ; неоправданного ограничения компетенции представителей власти только распорядительными полномочиями (право некоторых представителей власти принимать нормативные управленческие решения не нашло отражения в УК) 4 .

Многими авторами справедливо обращалось внимание на наличие круга в легальном определении понятия «представитель власти»: термин «представитель власти» раскрывается при помощи понятия «должностное лицо», а «должностное лицо» (в прим. 1 к ст. 285 УК) - через понятие «представитель власти».

В наименовании данного вида должностных лиц не учтено, что они, по смыслу УК, являются представителями только публичной власти, которая понимается как власть, осуществляемая в государственных органах и органах местного самоуправления либо самими единоличными органами (такими, как Президент РФ, президенты республик в составе РФ, Уполномоченный по правам человека РФ и т. п.).

Кроме того, в легальной классификации представителей власти необоснованно акцентировано внимание на должностных лицах правоохранительных органов. Сущность правоохранительной деятельности и органы, относящиеся к правоохранительным, в законодательстве и научной литературе понимаются неод-нозначно 5 . Вряд ли можно использовать в качестве ориентира ст. 2 Федерального закона от 20 апреля 1995 г. № 45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» 6 (как предлагает, например, А. В. Бриллиантов 7). В указанной статье приводится общий перечень должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов, названия которых соединены союзом «и». Поскольку наименования видов этих органов разделены в примечании к ст. 318 УК союзом «или», для констатации уголовно-правового статуса субъекта как представителя власти необходимо четко уяснить, в каком органе - правоохранительном или контролирующем - данное должностное лицо выполняет свои функции. Особое указание на должностных лиц правоохранительных или контролирующих органов неправильно ориентирует правоприменителя (оставляет «в тени» служащих иных органов публичной власти, создает впечатление о главенстве принудительного аспекта деятельности представителя власти).

Как пишет В. И. Динека, должностным лицом - представителем власти «является лицо, принятое на добровольной основе в органы власти или в органы управления либо избранное или назначенное на должность и допущенное к выполнению задач данного органа власти или органа управления в целях регулирования правоотношений во внешней среде функционирования» 8 . В приведенном суждении содержание функций представителя власти не раскрывается - основное внимание обращается на цель деятельности данного субъекта, которая, впрочем, тоже характеризуется несколько расплывчато («регулирование правоотношений во внешней среде функционирования»).

В более поздних работах В. И. Динека «выводит» представителя власти из категории должностных лиц, рассматривая его отдельно, наряду с должностными лицами. Автор утверждает, что представитель власти является участником государственно-властных отношений, а должностное лицо - участником государственно-служебных отношений. Но при этом правомочия представителя власти в государственно-властных отношениях почему-то ограничива-ются наличием у него административной власти и права применения мер принуждения 9 . Выделение в границах объекта управленческих преступлений внутренних и внешних управленческих отношений довольно условно. Трудно объяснить также и то, что к субъектам преступления - представителям власти автор не относит субъекты законодательной и судебной власти.

А. В. Бриллиантов выделяет четыре обязательных признака представителя власти: 1) наличие распорядительных полномочий или права принимать в отношении граждан решения, имеющие юридическое значение; 2) требования или решения представителя власти распространяются на лиц, не находящихся в служебной зависимости или ведомственной подчиненности у представителей власти; 3) обязательность требований или решений представителей власти; 4) возможность негативных правовых последствий для нарушителей за неисполнение этих требований или решений 1 0 . Единственным из перечисленных отличительным признаком данной категории должностных лиц в настоящее время является тот, что назван в п. 2. Все остальные присущи иным должностным лицам.

О. Е. Спиридонова называет три признака, которые, по ее мнению, свойственны рассматриваемому виду должностных лиц: 1) доверие со стороны населения; 2) обязанность подчиниться их властной воле; 3) авторитет власти 1 1 . «Доверие населения» и «авторитет власти» субъективны, юридически неопределенны. Такой признак, как обязанность подчиняться властной воле, обязателен для любого лица, чье поведение выступает в качестве управляемого объекта. Поэтому перечисленные свойства не могут быть взяты за основу как отражающие сущность представителя власти.

По мысли В. А. Волколуповой, важнейший, выражающий «суть властных правоотношений» признак представителя власти - это наличие у него права принудительного воздействия на лиц, не подчиненных ему по службе, в случае невыполнения его правомерных требований 1 2 . Исходя из этого далее автор подчеркивает, что сомнительно отнесение к представителям власти контролеров-ревизоров городского транспорта. М. Е. Жаглина также считает обязательным признаком представителя власти наличие права применять меры государственного принуждения 1 3 .

Такой вывод не основан на законе (прим. к ст. 318 УК), где речь идет о распорядительных полномочиях, которые не сводятся к праву оказывать принудительное воздействие. Не совсем ясно, что именно считают принудительным воздействием упомянутые авторы. Под мерами принуждения в юриспруденции понимаются «закрепленные законом способы, приемы и средства воздействия личного, имущественного и организационного характера, позволяющие заставить лицо исполнять юридические обязанности и соблюдать правовые запреты и состоящие из правовых ограничений, лишений, обременений, ответных действий, влекущих наступление правового урона, причинение морального, материального и физического вреда» 1 4 .

В юридической науке сложились два основных подхода относительно видов государственного принуждения. Первый предполагает, что государственное принуждение - это реализация санкций правовых норм; согласно второму - государственное принуждение - это реализация не только санкций, но и иных (государственно необходимых, профилактических, превентивных) мер принуждения 1 5 . Однако в любом случае отнесение мер юридической ответственности (а применение санкций - форма ее реализации) к государственному принуждению не отрицается. И если у контролера-ревизора есть полномочие привлекать к административной ответственности за безбилетный проезд в городском транспорте, то что это, как не право применения принудительных мер? Есть представители власти, которые не обладают правомочиями применять какие-либо из названных видов государственного принуждения (депутаты представительных органов РФ и субъектов РФ, Уполномоченный по правам человека в РФ и в субъектах РФ). И в теории, и в судебной практике депутаты представительных органов государства и местного самоуправления относятся к представителям власти.

Что касается Уполномоченного по правам человека в РФ, то в Федеральном конституционном законе от 26 февраля 1997 г. № 1-ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» 1 6 (в дальнейшем - Закон) отсутствует прямое указание на отнесение данного субъекта к категории должностных лиц. В примерном перечне представителей власти (в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» 1 7) Уполномоченный по правам человека не упоминается. В юридической литературе Уполномоченный по правам человека именуется «независимым должностным лицом» 1 8 . За рубежом его должность приравнивается к должностям судей Конституционного или Верховного судов 1 9 . Как следует из Закона, Уполномоченный рассматривает жалобы граждан. При проведении проверки по жалобе он вправе беспрепятственно посещать все органы государственной власти, органы местного самоуправления, присутствовать на заседаниях их коллегиальных органов, а также беспрепятственно посещать предприятия, учреждения и организации независимо от организационно-правовых форм и форм собственности, воинские части, общественные объединения; запрашивать и получать от государственных органов, органов местного самоуправления и у должностных лиц и государственных служащих сведения, документы и материалы, необходимые для рассмотрения жалобы; получать объяснения должностных лиц и государственных служащих, исключая судей, по вопросам, подлежащим выяснению в ходе рассмотрения жалобы; проводить самостоятельно или совместно с компетентными государственными органами, должностными лицами и государственными служащими проверку деятельности государственных органов, органов местного самоуправления и должностных лиц; поручать компетентным государственным учреждениям проведение экспертных исследований и подготовку заключений по вопросам, подлежащим выяснению в ходе рассмотрения жалобы; знакомиться с уголовными, гражданскими делами и делами об административных правонарушениях, решения (приговоры) по которым вступили в законную силу, а также с прекращенными производством делами и материалами, по которым отказано в возбуждении уголовных дел; пользоваться правом безотлагательного приема руководителями и другими должностными лицами организаций, расположенных на территории РФ (ст. 23 Закона). Заключение, составляемое Уполномоченным по правам человека по результатам рассмотрения жалобы, если в поведении органов и (или) должностных лиц усматривается нарушение прав и свобод граждан, носит рекомендательный характер (ст. 27 Закона). Не имеют обязательной юридической силы направляемые им органам и должностным лицам замечания и предложения общего характера, относящиеся к обеспечению прав и свобод граждан, совершенствованию административных процедур; обращения к субъектам права законодательной инициативы с предложениями об изменении и дополнении законодательства (ст. 31 Закона), доклады (специальные доклады) Уполномоченного по правам человека (ст. 32, 33 Закона). Разрешать жалобы по существу Уполномоченный по правам человека не вправе. Такие полномочия данного субъекта, как право беспрепятственно посещать все органы власти; запрашивать и получать у них сведения, документы и материалы; поручать производство экспертиз и подготовку заключений и др. (ст. 23 Закона), - распорядительные, поскольку представляют собой самостоятельные управленческие решения, обязанность выполнять которые предусмотрена ст. 34 Закона и неисполнение которых влечет юридическую ответственность (ст. 36 Закона, ст. 17. 2 КоАП РФ). Однако никаких принудительных мер данное лицо применять не вправе, что не мешает признать функции Уполномоченного по правам человека в РФ управленческими, а самого Уполномоченного по правам человека - должностным лицом, представителем публичной власти.

Таким образом, право лично применять меры государственного принуждения не является обязательным признаком представителя власти.

По мнению С. Малькова и А. Брагиной, представитель власти «обладает рядом специфических признаков, в число которых входят: наличие властных функций (полномочий); право совершать действия, порождающие правовые последствия; несвязанность служебной деятельности ведомственными рамками» 2 0 . При отсутствии конкретизации вида власти названные признаки присущи едва ли не любому лицу, выполняющему управленческие функции. Всякая управленческая функция - властная, влечет юридические последствия. Последняя, третья, черта представителя власти (несвязанность деятельности пределами ведомства) далее подвергается сомнению самими авторами.

А. В. Шнитенков называет в качестве отличительной особенности представителя власти то, что «он наделен распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости» 2 1 . Как уже отмечалось, полномочия представителя власти не сводятся к распорядительным. Вместо «служебной зависимости», которая может существовать не только в «вертикальных», властных отношениях, в данном случае уместнее было бы говорить о служебной подчиненности.

Изложенное позволяет сделать вывод о незавершенности теоретических и законодательных решений относительно понятия «представитель власти». Об этом свидетельствует и разброс мнений респондентов по вопросу о главном признаке представителя власти: 45,53 % считают таким признаком право принимать управленческие решения в отношении лиц, не подчиненных по службе; 28,09 % - право своими действиями принуждать лицо к выполнению управленческого решения; 22,55 % - нахождение на службе в правоохранительном или контролирующем органе; 3,83 % затруднились ответить на вопрос 2 2 .

Нами уже была предпринята попытка показать несовершенство законодательной и доктринальной трактовок функций представителя власти как субъекта должностного преступления 2 3 . В этой связи не лишено оснований предложение отказаться от термина «представитель власти» в уголовном праве 2 4 . Критикуя эту идею, Т. Б. Басова отмечает, что использование данного понятия «подчеркивает неоднородность должностных лиц аппарата публичной власти, конкретизирует ответственность тех работников этого аппарата, которые выступают от имени государства и его органов, так как именно они являются проводниками государственной политики» 2 5 . Но, как следует из содержания УК, отмеченная «неоднородность» не влияет на квалификацию управленческих преступлений и ответственность данного вида должностных лиц. Это проявляется в использовании в диспозициях статей Особенной части УК обобщающих терминов («должностное лицо», «использование служебного положения») без уточнения видов выполняемых управленческих функций. В редчайших случаях прямого указания на представителя власти как на специальный субъект преступления (ст. 315 УК) такая дифференциация признаков специального субъекта оказывается бессмысленной, поскольку не означает дифференциации уголовной ответственности служащих.

Особенность представителя власти в том, что он выступает не только в качестве специального субъекта должностных преступлений, но и в роли так называемого специального потерпевшего в некоторых составах преступлений против общественной безопасности и общественного порядка (чч. 1, 3 ст. 212, ч. 2 ст. 213 УК) и против порядка управления (ч. 1 ст. 318, ст. 319 УК). Представитель власти как потерпевший от преступления подразумевается в ст. 317 УК (сотрудник правоохранительного органа, военнослужащий, осуществляющие деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности) и, по-видимому, в ст. 320 УК (должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа). Понятия «представитель власти» в двух названных аспектах не тождественны, несмотря на их формально провозглашенную в примечании к ст. 318 УК идентичность. С учетом предложенного в литературе подхода к видам управленческих функций и лиц, их выполняющих 2 6 , разрыв между уголовно-правовыми понятиями должностного лица как субъекта управленческого преступления и представителя власти как потерпевшего еще более увеличивается. Вместе с тем необходимость усиленной уголовно-правовой охраны лиц, осуществляющих функции публичной власти, вряд ли вызовет сомнения 2 7 . Поэтому, даже в случае преобразования уголовно-правовой системы управленческих функций должностного лица как субъекта преступления, следует сохранить нормы об охране деятельности представителей власти, хотя уголовный закон в этой части нуждается в коррективах. Норма о представителе власти как потерпевшем от преступления должна быть в УК (в примечании к ст. 318 или в специальной статье гл. 32 УК, либо в Общей части УК), но ее целесообразно изменить примерно следующим образом:

« С т а т ь я...

Представителем публичной власти в стать- ях настоящего Кодекса признается должностное лицо, осуществляющее законодательную или исполнительную власть, при выполнении им функций публичного управления в отношении лиц, не подчиненных ему по службе».

Отсутствие в подобной статье указания на осуществление потерпевшим судебной власти вызвано тем, что ответственность за посягательства на общественные отношения, обеспечивающие законную деятельность судей, предусмотрена специальными нормами гл. 31 УК.

_________________________________________

1 См., например: Волженкин Б. В. Служебные преступления. М., 2000. С. 100.

2 В дальнейшем - УК.

3 См.: Волженкин Б. В. Указ. соч. С. 100.

4 См.: Аснис А. Я. Уголовная ответственность за служебные преступления в России. Проблемы законодательного закрепления и правоприменения. М., 2005. С. 52.

5 См., например: Бабелюк Е. Г. О видах государственной службы Российской Федерации // Правоведение. 2004. № 1. С. 31.

6 См.: Собрание законодательства Российской Федерации (в дальнейшем - СЗ РФ). 1995. № 17. Ст. 1455.

7 См.: Бриллиантов А. В. К вопросу о понятии должностного лица // Российский следователь. 2001. № 6. С. 29- 30.

8 Динека В. И. Современное правовое положение представителя власти (общий правовой аспект). М., 1995. С. 15.

9 См.: Динека В. И. Ответственность за должностные преступления по уголовному праву России (уголовно-правовой и криминологический аспект): автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2000. С. 16, 31.

10 См.: Бриллиантов А. В. Указ. соч. С. 30.

11 См.: Спиридонова О. Е. Форменная одежда как символ власти в уголовном праве // Дифференциация ответственности и проблемы юридической техники в уголовном праве и процессе. Ярославль, 2002. С. 57.

12 См.: Волколупова В. А. Должностное лицо как субъект уголовной ответственности // Уголовное законодательство: история и современные проблемы. Волгоград, 1998. С. 92. О возможности применения представителем власти принудительного воздействия в отношении нарушителей см., например: Владимиров В. А., Кириченко В. Ф. Должностные преступления. М., 1965. С. 11.

13 См.: Жаглина М. Е. Понятие «представитель власти» в уголовном праве: история и современность // Следователь. 1998. № 5. С. 6.

14 Каплунов А. И. Об основных чертах и понятии государственного принуждения // Гос-во и право. 2004. № 12. С. 14.

15 См.: Там же. С. 14- 15.

16 См.: СЗ РФ. 1997. № 9. Ст. 1011.

17 См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4. С. 5.

18 См.: Башимов М. Институт омбудсмена в странах СНГ и Балтии // Гос-во и право. 2004. № 5. С. 64.

19 См.: Там же. С. 68.

20 Мальков С., Брагина А. Уголовно-правовая характеристика потерпевшего в ст. 319 УК РФ // Уголовное право. 2005. № 1. С. 53.

21 Шнитенков А. В. Ответственность за преступления против интересов государственной службы и интересов службы в коммерческих и иных организациях. СПб., 2006. С. 83.

22 приводятся результаты опроса 330 человек, работающих по юридической специальности, проведенного автором настоящей статьи в 2005- 2006 гг.

23 См.: Егорова Н. А. Теоретические проблемы уголовной ответственности за преступления лиц, выполняющих управленческие функции (управленческие преступления). Волгоград, 2006. С. 225- 233; Ее же. Управленческие функции специального субъекта преступления (уголовный закон, теория, судебная практика) // Уголовное право. 2007. № 2. С. 46- 48.

24 См., например: Усольцев А. Т. Должностное лицо в советском государственном управлении // Правоведение. 1987. № 2. С. 15.

Феркалюк Ю.И., Международный институт экономики и права.

В статье содержится анализ положений российского уголовного закона, регламентирующих основания уголовной ответственности представителя власти. Предлагаются пути разрешения проблем несогласованности законодательных дефиниций "представитель власти" и "должностное лицо". Аргументируется необходимость формулирования понятия представителя власти в примечании к ст. 318 УК РФ.

В УК РФ 1996 г. впервые на легальном уровне предлагается законодательное определение представителя власти в примечании к ст. 318 УК РФ: представителем власти в статьях УК РФ признается должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости.

Т.Б. Басова, рассматривая приведенное определение представителя власти, выделяет следующие особенности:

• оно помещено в главе, предусматривающей ответственность за преступления против порядка управления;
• содержит оговорку, что указанная дефиниция распространяется не только на ст. 318, но и на другие статьи УК РФ;
• представитель власти является должностным лицом;
• в качестве основного критерия определения понятия представителя власти указано на полномочия, выполняемые этим лицом <1>.

Выделенные особенности позволяют сопоставить указанное определение с законодательной дефиницией должностного лица и выявить разногласия между ними, которые сводятся к следующему.

Во-первых, в примечании к ст. 285 УК РФ употребляется выражение "функции представителя власти", а в примечании к ст. 318 УК РФ речь идет о распорядительных полномочиях. Во-вторых, если представитель власти является должностным лицом, то к чему "разрывать" дефиниции и помещать их в разные главы закона? В-третьих, в преступлениях против порядка управления, помещенных в главе 32 УК РФ, представитель власти выступает в качестве потерпевшего, а не субъекта преступления.

При формулировании примечания к ст. 318 УК РФ законодатель, по справедливому мнению Г.В. Журавлевой, допускает логическую ошибку в определении понятия "представитель власти" по отношению к законодательной дефиниции "должностное лицо", которая выражается в том, что законодатель допускает повторение того же самого другими словами: представителем власти является должностное лицо, а должностное лицо - это лицо, осуществляющее функции представителя власти <2>. В этой связи значимым явилось разъяснение понятия "представитель власти" Верховным Судом РФ в п. 2 Постановления N 6 от 10 февраля 2000 г., согласно которому "к представителям власти следует относить лиц, осуществляющих законодательную, исполнительную или судебную власть, а также работников государственных, надзорных или контролирующих органов, наделенных в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости, либо правом принимать решения, обязательные для исполнения гражданами, а также организациями независимо от их ведомственной подчиненности..." <3>.

<2> Журавлева Г.В. Уголовная ответственность за служебный подлог: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 104.
<3> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. N 6 "О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе" // Российская газета. 23 февраля 2000 г. N 38.

В.И. Динека небезосновательно утверждает, что данная категория должностных лиц осуществляет полномочия, которые носят не ведомственный, а общий публичный характер, и реализуются они не в замкнутых рамках какой-либо организации, а в государственно-административно-территориальных границах <4>.

<4> Динека В.И. Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы органов местного самоуправления: Монография / Под ред. проф. Н.И. Ветрова. М.: Юридический институт МВД России, 2000. С. 85 - 87.

К представителям власти относятся депутаты Государственной Думы Федерального Собрания, члены Совета Федерации Федерального Собрания, депутаты законодательных органов субъектов РФ, а также представители исполнительной власти (в системе МВД, Минюста, ФСБ, ФСКН и т.п.), судебной власти, прокуратуры, избирательных комиссий всех уровней, аудиторы и инспекторы Счетной палаты РФ <5>.

<5> Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" // СЗ РФ от 6 января 1997 г. N 1. Ст. 1; Закон РФ от 18 апреля 1991 г. N 1026-1 "О милиции" (с изм. и доп. от 18 февраля; 1 июля 1993 г.; 15 июня 1996 г.; 31 марта, 6 декабря 1999 г.; 25 июля, 7 ноября, 29 декабря 2000 г.; 26 июля, 4 августа, 30 декабря 2001 г.; 25 апреля, 30 июня, 25 июля 2002 г.; 10 января, 30 июня, 7 июля, 8 и 23 декабря 2003 г.; 20 июля, 22 августа 2004 г.) // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР от 22 апреля 1991 г. N 16. Ст. 503; Федеральный закон от 3 апреля 1995 г. N 40-ФЗ "О Федеральной службе безопасности" (с изм. и доп. от 30 декабря 1999 г.; 7 ноября 2000 г.; 30 декабря 2001 г.; 7 мая, 25 июля 2002 г.; 10 января, 30 июня 2003 г.; 22 августа 2004 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации от 10 апреля 1995 г. N 15. Ст. 1269; Закон РФ от 26 июня 1992 г. N 3132-1 "О статусе судей в Российской Федерации" (в ред. Федерального закона от 15 декабря 2001 г. N 169-ФЗ) // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации от 30 июля 1992 г. N 30. Ст. 1792; Федеральный закон от 11 января 1995 г. "О Счетной палате Российской Федерации" // СЗ РФ. 1995. N 3. Ст. 167.

В правовой науке возникает вопрос о существующей коллизии терминов "представитель власти" и "должностное лицо". Некоторые ученые по этому поводу отмечают, что не все представители власти согласно административно-правовому пониманию этих понятий являются должностными лицами. Как правило, в этих случаях к категории должностных лиц относятся лишь служащие, имеющие подчиненных; к представителям власти - служащие, полномочия которых распространяются на лиц, непосредственно не подчиненных им по службе <6>. Вместе с тем исключение отдельных представителей власти из числа должностных лиц противоречит общей теоретической посылке, согласно которой должностные лица - это лица, наделенные властными полномочиями, имеющие право в пределах предоставленных им полномочий предъявлять требования к другим гражданам, в том числе не подчиненным им по службе. В этой связи Б.Д. Ахраров делает правильный вывод о том, что между понятиями представителя власти и должностного лица существует соотношение частного и общего, т.е. каждый представитель власти является должностным лицом. Представитель власти может быть наделен как функциями государственной власти, так и полномочиями в сфере государственного управления: указания представителя власти, если они законны, обязательны для всех <7>.

<6>
<7> Ахраров Б.Д. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с злоупотреблением властью или служебным положением: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ташкент, 1989. С. 17.

В правовой литературе также высказано мнение о нецелесообразности использования термина "представитель власти" в административном и уголовном праве и замене его на термин "должностное лицо" <8>. Термин же "представитель власти" рекомендуется употреблять только в отношении депутатов высших и местных представительных органов власти, т.е. в государственно-правовом аспекте, придавая ему исключительно политико-юридический смысл <9>.

<8> Ляпунов Ю.И. Должностные преступления: Учеб. пособие. Киев: Киевская высшая школа МВД СССР им Ф.Э. Дзержинского, 1988. С. 21; Журавлева Г.В. Уголовная ответственность за служебный подлог: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 104.
<9> Гуторова А.Л. Генезис представительной власти в России и современные проблемы // Политическая теория и практика: тенденции и проблемы. М., 1995; Журавлева Г.В. Уголовная ответственность за служебный подлог: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 104.

С этим предложением невозможно согласиться, т.к. использование термина "представитель власти" в уголовном праве подтверждает неоднородность должностных лиц аппарата государственной власти, конкретизирует ответственность тех работников этого аппарата, которые выступают от имени государства и его органов, так как именно они являются проводниками государственной политики <10>.

<10> Басова Т.Б. Указ. соч. С. 51.

В этой связи возникает вопрос о целесообразности употребления в законе выражения "лица, осуществляющие функции представителя власти". При конструировании анализируемой дефиниции отсутствует четкое разграничение между функциями и полномочиями. По сути, там, где речь идет о правах, используется термин "функции". Между тем современная наука административного права достаточно четко разграничивает функции и полномочия, а также решает непростой вопрос о соотношении функций и прав <11>. Не останавливаясь подробно на дискуссионных аспектах этой проблемы, отметим, что в законе, по-видимому, нецелесообразно выделять какие-либо определяющие представителя власти признаки в дефиниции должностного лица. Именно так поступали авторы разработанного проекта УК России, прямо указав на представителей власти как одну из категорий должностных лиц. Указание на представителя власти как одну из категорий должностных лиц согласно материалам судебной практики служит единообразному пониманию субъекта должностных преступлений, в том числе служебного подлога.

<11> Бахрах Д.Н. Предмет и источники административного права России // Административное право России на рубеже веков. Екатеринбург, 2003. С. 14 - 15; Князев С.Д. Административно-правовой статус российских граждан: конституционно-правовые основы реформирования // Журнал российского права. 2004. N 2; Конин Н.М. Российское административное право. Общая часть: Курс лекций. Саратов, 2001. С. 100; Князев С.Д. Современное российское административное право: состояние и перспективы развития // Правовая политика и правовая жизнь. 2001. N 4. С. 35 - 36; Минашкин А.В. Основы административно-правового статуса государственных учреждений // Право и экономика. 2003. N 1.

Таким образом, следует отметить, что проблемой совершенствования российского уголовного законодательства является несогласованность законодательных дефиниций представителя власти и должностного лица, отсутствие логической увязки между ними. Выходом из сложившейся ситуации могло бы стать внесение соответствующих дополнений в действующее законодательство. Так, примечание к ст. 318 УК РФ целесообразно изменить следующим образом: "Примечание. Представителями власти в настоящей статье и других статьях настоящего Кодекса признаются лица, осуществляющие законодательную, исполнительную или судебную власть, а также работники государственных, надзорных или контролирующих органов, наделенных в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости, либо правом принимать решения, обязательные для исполнения гражданами, а также организациями независимо от их ведомственной подчиненности".

Смоляков Евгений Викторович

адъюнкт кафедры уголовного права Краснодарского университета МВД России (e-mail: [email protected])

Понятие представителя власти

в уголовном праве

В статье рассмотрены особенности и специфика потерпевших от преступлений, предусмотренных ст. 318 и 319 УК РФ, что стало основанием для особой уголовно-правовой охраны их здоровья, личной неприкосновенности, чести и достоинства. Автор, раскрывая понятие «представитель власти», сопоставляет его с понятием «должностное лицо» и приходит к выводу о том, что представителем власти является должностное лицо государственного правоохранительного или контролирующего органа, должностное лицо иного государственного органа, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости.

Ключевые слова: потерпевший, представитель власти, должностное лицо, уголовно-правовая охрана, государственная власть, здоровье, личная неприкосновенность, честь, достоинство.

E.V. Smolyakov, Adjunct of the Chair of Criminal Law of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: [email protected]

The notion of a representative of authority in criminal law

The article describes the characteristics and specifics of victims of crimes under art. 318 and 319 of the Criminal code of the Russian Federation, which became the basis for a special criminal law protection of their health, personal integrity, honor and dignity. The author revealing the concept of «representative government» compares it with the concept of «official» and concludes that a representative government is a official of the state law enforcement or supervisory authority, as well as an official of a public body, endowed with the procedure established by law administrative powers in respect of persons who are not in the service of his addiction.

Key words: victim, representative of the authorities, official, criminal legal protection, state power, health, physical integrity, honor, dignity.

Потерпевший от преступления - это фигура, которая «возникает всегда как результат совершения преступления» и является одним из обязательных признаков составов преступлений, предусмотренных ст. 318 и 319 УК РФ .

Более того, признаки потерпевшего в исследуемых преступлениях нужно рассматривать как составообразующие (конструктивные) при сравнении преступлений, регламентированных ст. 318, 319 УК РФ, с общеуголовными составами преступлений об ответственности за причинение вреда здоровью и побои (ст. 111, 112, 115, 116 УК РФ). Иными словами, специфика характеристики потерпевших от преступлений, предусмотренных ст. 318 и 319 УК РФ, выступила одним из оснований для особой уголовно-правовой охраны их здоровья, личной неприкосновенности, чести и достоинства путем конструирования специальных уголовно-правовых норм.

Как следует из текста уголовного закона, потерпевшим от данных преступлений выступает представитель власти (или его близкие в ст. 318 УК РФ, о чем речь пойдет ниже). В соот-

ветствии с примечанием к ст. 318 УК РФ представителем власти признается должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости. Однако следует отметить, что определение представителя власти в теории уголовного права неоднократно становилось предметом научных дискуссий .

Так, в соответствии с примеч. 1 к ст. 285 УК РФ должностными лицами признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, а также

в Вооруженных силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации.

Н.К. Рудый, например, считает, что «при формулировании понятия «представитель власти» в примечании к ст. 318 УК РФ законодатель допускает логическую ошибку по отношению к законодательной дефиниции «должностное лицо», которая выражается в повторении того же самого другими словами: «представителем власти является должностное лицо», а «должностное лицо - это лицо, осуществляющее функции представителя власти», и предлагает примечание к ст. 318 УК РФ изложить в новой редакции .

Аналогичного мнения придерживается и К.В. Третьяков .

И многие авторы рассматривают их как идентичные, не обращая внимания на факт, который в своей работе отмечает С.М. Кисиев, указывая, что если примечание к ст. 318 УК РФ, как это прямо оговаривается в его тексте, распространяется на все статьи уголовного закона, где используется признак «представитель власти», то примеч. 1 к ст. 285 УК РФ в соответствии с его буквальным смыслом распространяет свое действие только на статьи гл. 30 УК РФ. Далее автор предлагает снять вопрос о несогласованности указанных понятий, хотя бы в отношении ст. 318 УК РФ .

В то же время этот вопрос требует дальнейшего изучения, а также теоретически обоснованного внесения предложений по законодательному изменению примеч. 1 к ст. 285 УК РФ, поскольку употребляемые в уголовном законе термины должны пониматься единообразно и должны быть учтены во всех родственных случаях. Такой позиции придерживается ряд авторов . Поэтому следует согласиться с мнением А.Р. Саруханяна, который считает, что понятие должностного лица является более широким по отношению к понятию представителя власти, т.е. представитель власти - это разновидность должностного лица, характеризующаяся принадлежностью к правоохранительным или контролирующим органам либо к иным органам и наделенная распорядительными полномочиями .

Еще на один момент в связи с рассмотрением вопроса о понятии «представитель власти» следует обратить внимание. Некоторые авторы считают, что порядок управления может и должен поддерживаться не только лицами, исполняющими свои обязанности на государственной службе. По их мнению, потерпевшими от преступлений, совершенных в отно-

шении представителей власти, могут быть, в определенных случаях, и представители общественности .

В связи с этим следует поддержать позицию С.М. Кисиева по данному вопросу, который считает, что такой подход авторов преждевременен, т.к. действующим законодательством не регламентируется возможность наделения представителей общественности распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости. Кроме того, это определенным образом противоречит смыслу родового и видового объектов изучаемых преступлений, т.к. сложно представить деятельность представителей общественности в рамках управленческой деятельности органов государственной власти .

Подтверждением сказанному служит определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ № 43-099-81 по делу Русских, в котором указано, что «по смыслу примечания к ст. 318 УК РФ представителем власти признается должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости.

Из материалов дела видно, что потерпевший, работая старшим инспектором безопасности АО "Ижмаш", в установленном законом порядке распорядительными функциями наделен не был и не мог быть признан представителем власти, поэтому действия осужденного по применению насилия к потерпевшему (причинение легкого вреда здоровью, вызвавшее кратковременное его расстройство) переквалифицированы с ч. 2 ст. 318 УК РФ на ст. 115 УК РФ» .

В целях недопущения возможных ошибок в правоприменительной практике представляется целесообразным указать в примечании к ст. 318 УК РФ на то, что представителем власти является должностное лицо государственного правоохранительного или контролирующего органа, а также должностное лицо иного государственного органа, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости .

С таким дополнением согласилось 69% респондентов, опрошенных в ходе проведенного нами социологического исследования.

Понимание такого признака представителя власти, как обладание им распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости, каких-либо серьезных затруднений не вызывает и достаточно подробно описано в юридической литературе.

Так, А.Р. Саруханян пишет, что «распорядительные полномочия реализуются в праве должностного лица отдавать в пределах своей компетенции указания, обязательные к исполнению другими должностными лицами и гражданами» .

Распорядительные, или иначе - властные, полномочия отличают представителя власти от иных должностных лиц, поскольку обозначенные полномочия распространяются на лиц, не находящихся от него в служебной зависимости. При этом, конечно же, такие полномочия не безграничны, «...хотя теоретически распорядительные полномочия представителя власти распространяются на неопределенный круг лиц, - отмечает А.Г. Брагина, - они в любом случае имеют силу лишь в определенных ведомственных границах» .

Например, представитель федеральной службы по финансовым рынкам не вправе отдавать распоряжения в сфере фармацевтических услуг и т.п.

Следует отметить, что если потерпевшим от оскорбления представителя власти может быть исключительно представитель власти, то потерпевшими от применения насилия в отношении представителя власти могут быть также близкие представителя власти.

Понятие близких лиц в уголовном законе не раскрывается, однако употребляется неоднократно, в частности в п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

При этом, как разъясняется в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», к близким потерпевшему лицам, наряду с близкими родственниками, могут относиться иные лица, состоящие с ним в родстве, свойстве (родственники супруга), а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений .

Хотя приведенное разъяснение Пленума Верховного Суда РФ не затрагивает вопросов толкования признаков применения насилия в отношении представителя власти (ст. 318 УК РФ), мы поддерживаем позицию К.В. Ображи-ева о том, что «идентичность определенного признака (понятия) для ряда составов преступлений предопределяет необходимость его единообразного, универсального понимания» .

В свою очередь, понятие «близкие родственники» раскрывается в ст. 5 УПК РФ, где сказано, что

1. Полный курс уголовного права: в 5 т. / под ред. А.И. Коробеева. Т. 1: Преступление и наказание. СПб., 2008.

2. Кисиев С.М. Понятие представителей власти в уголовном праве // Сб. науч. тр. Ставрополь, 2007. Вып. 5.

близкие родственники - это супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки.

По нашему мнению, отнесение законодателем к числу потерпевших от преступления, предусмотренного ст. 318 УК РФ, близких лиц, понятие которых раскрыто выше, абсолютно оправданно и вполне логично, поскольку в диспозиции ч. 1 ст. 318 УК РФ указывается на факт совершения этого преступления в связи с исполнением представителем власти своих должностных обязанностей. Воздействие же на представителя власти путем применения насилия в отношении близких ему лиц, как правило, будет не меньшим, чем если бы насилие применялось к нему самому. А в отдельных случаях, на наш взгляд, применение насилия в отношении лиц, близких представителю власти, будет оказано еще большее, чем тогда, когда насилие применялось бы в отношении самого представителя власти.

Вместе с тем, мы считаем закономерным отсутствие в ст. 319 УК РФ указания на близких лиц представителя власти в качестве потерпевших от данного преступления, т.к. в отличие от применения насилия в отношении близких представителя власти (ст. 318 УК РФ) оскорбление названных лиц не окажет значимого воздействия на самого представителя власти в части осуществления им профессиональной деятельности.

В заключение представляется возможным сделать следующие основные выводы.

Представителем власти является должностное лицо государственного правоохранительного или контролирующего органа, а также должностное лицо иного государственного органа, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости; при этом аргументирована целесообразность дополнения примечания к ст. 318 УК РФ указанием на принадлежность соответствующих органов к органам государственной власти.

Полагаем, что декриминализация общей нормы, предусматривавшей уголовную ответственность за оскорбление (ст. 130 УК РФ) , не исключила честь и достоинство личности из круга объектов уголовно-правовой охраны, сохранив данные правоохраняемые интересы в качестве составляющих видовой объект преступлений, помещенных в гл. 17 УК РФ.

1. Complete course of criminal law: in 5 vol. / ed. by A.I. Konobeev. Vol. 1: Crime and punishment. St. Petersburg, 2008.

2. Kisiev S.M. The concept of authority in criminal law // Coll.of sci. papers. Stavropol, 2007. Iss. 5.

3. Волженкин Б. В. Служебные преступления. М., 2000.

4. Грибунов О. П. Уголовная ответственность за применение насилия в отношении представителя власти: дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2003.

5. Таможник Е.Л. Преступления против законной деятельности представителей власти: уголовно-правовой и криминологический аспекты: дис. ... канд. юрид. наук. Тамбов, 2006.

6. Басова Т. Уголовно-правовая дефиниция «представитель власти» // Уголовное право.

7. Кравцова О.В., Блинова-Сычкарь И.В., Дмитриенко С.А. Представитель власти как потерпевший от преступления // Молодой ученый. 2014. № 2.

8. Рудый Н.К. Преступления против порядка управления, посягающие на служебную деятельность и личность представителей власти: сравнительный анализ законодательства России и стран СНГ: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2009.

9. Третьяков К. В. Уголовная ответственность за насилие в отношении представителя власти: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2009.

10. Брайнин Я.М. Уголовный закон и его применение. М., 1967.

11. Саруханян А. Р. Преступления против порядка управления. Ставрополь, 2003.

12. Брагина А. Г. Уголовная ответственность за оскорбление представителя власти: дис. ... канд. юрид. наук. Красноярск,

13. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ № 43-099-81 по делу Русских // Бюл. Верховного Суда РФ. 2000. № 7.

14. Яковлева С.А. Уголовно-правовая оценка насилия в отношении представителя власти в связи с исполнением им должностных обязанностей: дис. . канд. юрид. наук. Ульяновск, 2003.

15. О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 янв. 1999 г. № 1 (с изм. от 3 дек. 2009 г.) // Бюл. Верховного Суда РФ. 1999. № 3.

16. Ображиев К. В. Судебный прецедент в уголовном праве России. Ставрополь, 2002.

17. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с введением в действие положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации о наказании в виде ограничения свободы: федер. закон от 27 дек. 2009 г. № 377-ФЗ // Собр. законодательства РФ. 2009. № 52, ч. I. Ст. 6453.

3. Volzhenkin B.V. Official crimes. Moscow, 2000.

4. Gribunov O.P. Criminal liability for the use of violence against representative of authorities: diss.... Master of Law. St. Petersburg, 2003.

5. Tamozhnik E.L. Crimes against the legitimate activities of the authorities: criminal-legal and criminological aspects: diss.... Master of Law. Tambov, 2006.

6. Basova T. Criminal-legal definition of «representative government» // Criminal law. 2005. № 3.

7. Kravtsova O.V., Blinova-Sychkar I.V., Dmi-trienko S.A. Representative government as the victim of a crime // Young scientist. 2014. № 2.

8. Rudy N.K. Crimes against public order, encroaching on the service activities and the identity of the authorities: a comparative analysis of the legislation of Russia and CIS countries: auth. abstr. ... Dr of Law. Moscow, 2009.

9. Tretyakov K.V. Criminal liability for violence against a representative of authorities: auth. abstr.... Master of Law. Samara, 2009.

10. Brainin Ya.M. Criminal law and its application. Moscow, 1967.

11. Sarukhanyan A.R. Crimes against public order. Stavropol, 2003.

12. Bragina A.G. Criminal liability for insulting a representative of authorities: diss. ... Master of Law. Krasnoyarsk, 2006.

13. Determination of Judicial Board on criminal cases of the Supreme Court of the Russian Federation № 43-099-81 in the case of Russkih // Bull. of the Supreme Court of the Russian Federation. 2000. № 7.

14. Yakovleva S.A. Criminal-legal assessment of violence against representative of authority in connection with the performance of his official duties: diss.... Master of Law. Ulyanovsk, 2003.

15. About court practice on Affairs about murder (art. 105 of the Criminal code of the Russian Federation: resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of Jan. 27,1999 № 1 (with amendments of Dec. 3, 2009) // Bull. of the Supreme Court of the Russian Federation. 1999. № 3.

16. Obraziev K.V. Judicial precedent in criminal law of Russia. Stavropol, 2002.

17. On amendments to certain legislative acts of the Russian Federation in connection with the enforcement of the provisions of the Criminal code of the Russian Federation and Criminal-executive code of the Russian Federation on the punishment in the form of restriction of freedom: fed. law of Dec. 27, 2009 № 377-FL // Coll. of legislation of the Russian Federation. 2009 № 52, pt. I. Art. 6453.

Представитель власти – лицо наделенное правами и обязанностями по осуществлению законодательной, исполнительной, судебной властью, иное лицо правоохранительного или контролирующего органа, наделенное полномочиями в отношении лиц не находящихся в служебной зависимости. Характеризующимися следующими признаками:

1) наличие права принимать решения в отношении граждан или организаций, имеющие юридическое значение;

2) требования или решения представителей власти распространяются на неопределенно большой круг субъектов, т. е. на физических или юридических лиц, не находящихся в служебной зависимости или ведомственной подчиненности у представителей власти;

3) требования или решения представителей власти являются обязательными для исполнения гражданами или организациями;

4) неисполнение требований или решений представителей власти могут повлечь за собой негативные правовые последствия для нарушителей

Лицо может выполнять функции представителя власти постоянно, временно или по специальным полномочиям. Как правило, полномочиями представителя власти лицо наделяется в связи с занятием государственной либо муниципальной должности. В таком случае властными полномочиями лицо обладает постоянно - бессрочный трудовой контракт, пожизненное занятие должности (судья) либо временно - срочный трудовой контракт, назначение на выборную должность на определенный срок. Вместе с тем функции представителя власти могут исполняться и по специальным полномочиям и при этом необязательно, чтобы лицо, наделенное такими полномочиями, находилось в служебных отношениях с государственными органами или органами местного самоуправления. Такие функции могут осуществляться в течение определенного времени или одноразово либо совмещаться с основной работой.

К административно-хозяйственным функциям могут быть отнесены полномочия по управлению и распоряжению имуществом и денежными средствами, находящимися на балансе и банковских счетах организаций и учреждений, воинских частей и подразделений, а также совершение иных действий: принятие решений о начислении заработной платы, премий, осуществление контроля за движением материальных ценностей, определение порядка их хранения и т. п. При этом не каждое лицо, имеющее отношение к имуществу и другим материальным ценностям, может быть признано должностным лицом, а лишь то, которое в установленном законом или иным нормативным актом порядке наделено правом принимать решения о движении и хранении материальных ценностей.

Необходимо учитывать, что не каждое лицо, имеющее отношение к имуществу и другим материальным ценностям (даже материально-ответственное лицо), может быть признано должностным лицом, а лишь то, которое в установленном законом или иным нормативным актом порядке наделено правом принимать управленческие решения в отношении материальных ценностей.

Лицами, выполняющими административно-хозяйственные функции, являются, в частности, руководители юридических лиц - распорядители кредитов, заместители руководителей по хозяйственной части, начальники плановых отделов, главные бухгалтеры, заведующие хозчастью и т. д.

Организационно-распорядительные функции включают в себя руководство коллективом, расстановку и подбор кадров, организацию труда или службы подчиненных, поддержание дисциплины, применение мер поощрения и наложение дисциплинарных взысканий и т. п.

К организационно-распорядительным функциям относятся полномочия лиц по принятию решений, имеющих юридическое значение и влекущих определенные юридические последствия (например, по выдаче медицинским работником листка временной нетрудоспособности, установлению работником учреждения медико-социальной экспертизы факта наличия у гражданина инвалидности, приему экзаменов и выставлению оценок членом государственной экзаменационной (аттестационной) комиссии).

В прежнем пленуме: Не являются субъектом должностного преступления те работники, которые выполняют сугубо профессиональные или технические обязанности. Но если наряду с осуществлением этих обязанностей на данного работника в установленном порядке возложено и исполнение организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций, то он может нести ответственность за должностное преступление (например, врач - за злоупотребление полномочиями, связанными с выдачей листков нетрудоспособности или с участием в работе ВТЭК, призывных комиссий; преподаватель - за злоупотребление полномочиями при выполнении обязанностей, возложенных на него как на члена квалификационной или экзаменационной комиссии; учитель или воспитатель - за неисполнение возложенных на него обязанностей по обеспечению порядка и безопасности во время проведения внеклассных мероприятий или занятий).

В последних пленумах этого нет, поэтому возник вопрос с учителями врачами: в каких случаях их деятельность профессиональная, а в каких организационно-распорядительная.

Организационно-распорядительные функции, которыми могут быть наделены врачи, весьма разнообразны. Деятельность ряда медицинских коллегиальных органов чаще всего связана с удостоверением события, т. е. юридически значимого факта, возникающего независимо от воли людей, - смерти, болезни, увечья и т. д. Удостоверение такого рода юридического факта, как правило, составляет основание (либо одно из обязательных оснований) для возникновения (изменения, прекращения) конкретных правоотношений, порождает права и обязанности у конкретных юридических или физических лиц. К таким коллегиальным органам относятся органы, осуществляющие медико-социальную экспертизу, военно-врачебную экспертизу, а также клиникоэкспертная комиссия медицинского учреждения и т. д.

При разграничении сугубо профессиональной и организационно-распорядительной деятельности врачей, не входящих в состав коллегиального органа, как нам представляется, можно использовать те же критерии, что и при определении признаков должностного лица у врачей, включенных в состав медицинских коллегиальных органов. К организационно-распорядительным функциям врача относятся функции по экспертизе временной нетрудоспособности и выдаче листка нетрудоспособности. Следует признать выполнением организационно-распорядительных функций и действия врача, осуществляющего предварительный или периодический медицинский осмотр в связи с определением пригодности к конкретным видам работы и дающего соответствующее заключение.

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» говорится о выполнении организационно-распорядительных функций только преподавателями - членами комиссий. Вместе с тем практика Верховного Суда Российской Федерации по конкретным делам свидетельствует о том, что признаны должностными лицами и осуждены за должностные преступления преподаватели, принимавшие экзамены, зачеты и совершившие иные действия, влекущие правовые последствия